Теория победы II

Независимо от успеха или его отсутствия, может последовать еще один период неопределенных боевых действий после этого наступления – сравнимый с тем, что последовал за успехами в Харькове и Херсоне. Причина этого двоякая: западные страны сделали ключевые инвестиции в производственные мощности с большим запозданием, и большая часть поддержки Запада, похоже, сосредоточена на краткосрочной перспективе, а не на том, что произойдет дальше. Промежуток между усилиями Запада заполняется усилиями России по стабилизации линий и восстановлению, а также длительными периодами истощения. Действительно, в конце этого года Украина может быть вынуждена воевать с меньшим количеством артиллерийских и зенитных боеприпасов, чем во время российского зимнего наступления.

Однако неизменным остается то, что аналитики и политики, полагающие, что следующая новейшая система вооружений, отправленная в Украину, станет переломным моментом, постоянно разочаровываются. конвенциональные войны такого масштаба требуют большого количества техники и боеприпасов, а также масштабных программ обучения. Потенциал имеет значение, но серебряных пуль не бывает. В ходе предстоящего наступления Украина, вероятно, отвоюет территорию и может прорвать российские оборонительные линии. Но даже если Украина одержит военную победу или ряд побед, это не означает, что война на этом закончится. Решение о том, когда закончится война, принимает проигравший, и этот конфликт с такой же вероятностью будет продолжаться, как и война на российско-украинской границе.

На данный момент существует мало свидетельств того, что президент России Владимир Путин добровольно прекратит конфликт, даже если российские военные потерпят поражение. Он может стремиться продолжать его как войну на истощение, независимо от перспектив российских сил на поле боя. Путин может предположить, что это наступление представляет собой высшую точку помощи Запада и что со временем Россия все равно истощит украинские вооруженные силы, возможно, на третий или четвертый год конфликта. Эти предположения могут быть объективно ложными, но до тех пор, пока Москва верит, что следующее наступление будет единичным, она может считать, что время все еще на стороне России. Точно так же, если Украина добьется успеха, то ни ее общество, ни ее политическое руководство не захотят соглашаться ни на что, кроме полной победы. Короче говоря, маловероятно, что предстоящее наступление создаст хорошие перспективы для переговоров.