Но, по крайней мере, я никогда даже и не мечтал потребовать от арабских жителей еврейского государства эмигрировать. Это может стать опаснейшим прецедентом, который поставит под угрозу интересы еврейской диаспоры. Будущее арабское государство, лишившись еврейской энергии и капитала [после переселения еврейских жителей, как это предлагалось в докладе Пиля], также не сможет поглотить этих арабов. Следовательно, понятие “выкорчевать” массы людей – это пустая болтовня.
Жаботинский придерживался этой точки зрения до самой смерти. “Преобразование Палестины может быть осуществлено в полной мере без вытеснения палестинских арабов. Все нынешние утверждения об обратном абсолютно неверны”, – писал он в 1940 году, в год своей смерти. На территории площадью более 100 000 квадратных километров, заселенной при средней плотности населения Франции (87 жителей на квадратный километр), проживало бы более 8 миллионов человек; при плотности Швейцарии (104) – более 10 миллионов; при плотности Германии или Италии (140) – около 14 миллионов. Сейчас, считая арабов и евреев, трансиорданцев и всех остальных, в ней проживает чуть более полутора миллионов человек. У Палестины достаточно места, чтобы поглотить большую часть гетто Восточно-Центральной Европы – большую часть 5 миллионов душ – не приближаясь даже к умеренной плотности Франции. Если только арабы не решат уехать по собственной воле, им нет необходимости эмигрировать.
А как же положение арабов в будущем еврейском государстве? По мнению Жаботинского, они будут полноправными гражданами, которые будут на равных участвовать “во всех сферах общественной жизни страны”. Уже в 1905 году он протестовал против плохого обращения с арабами со стороны некоторых еврейских жителей, настаивая на том, что “мы должны обращаться с арабами корректно и приветливо, без какого-либо насилия или несправедливости”. Он подтвердил эту позицию в “Железной стене”: “Я готов дать клятву, обязывающую нас и наших потомков, что мы никогда не будем делать ничего, противоречащего принципу равноправия, и что мы никогда не будем пытаться изгнать кого-либо. Мне кажется, это достаточно мирное кредо”.
Одиннадцать лет спустя, в 1934 году, Жаботинский руководил разработкой конституции для еврейской Палестины. Согласно ее положениям, арабы и евреи должны были разделить прерогативы и обязанности государственности, включая, прежде всего, военную и гражданскую службу. Иврит и арабский язык должны были иметь одинаковый юридический статус, а “в каждом кабинете министров, где премьер-министром является еврей, вице-премьерство должно быть предложено арабу и наоборот”.
