Новая фаза открылась с победой Дураццо в июле 1399 года и капитуляцией Неаполя перед Ладиславом. Молодой король теперь обратил свои взоры на Венгрию, и в связи с этим решил выдать свою сестру за представителя дома Габсбургов, Вильгельма, герцога Австрийского. С учетом того, что владения герцога достигали Фриули и Адриатики, он становился важным союзником против Сигизмунда. Брачное соглашение было заключено в декабре 1399 года, когда двор, после 12-летнего отсутствия вернулся в Неаполь. Но вместо того, чтобы послать обещанную невесту австрийскому герцогу, король начал проявлять неохоту – частично из-за того, что затруднялся найти 300 тысяч форинтов, обещанных в качестве приданого – из-за собственной женитьбы на кипрской принцессе. На фоне угроз Вильгельма разорвать брачный контракт Ладислав сумел обеспечить богатое приданое и Джованне, и своей кипрской невесте. Джованну наконец выдали замуж.
Но уже через три года , 15 июля 1406 года Вильгельм скончался. У Джованны не было детей, которые могли бы привязать ее ко двору Габсбургов – и она в начале 1407 вернулась в Италию. Следующие семь лет Джованна, теперь оказавшаяся слишком старой для брака, развлекалась при либертарианском дворе своего брата. Ее виночерпий Пандолфелло Пископо (он же Алопо) играл роль любовника. Постепенно, в этом распутном образе жизни стала вырисовываться возможность того, что у Ладислава не будет детей, и Джованна окажется наследницей рода Дураццо. Ее право на наследование престола было официально признано в мирном договоре Ладислаава и Папы Иоанна XXIII.
Но никто не мог предвидеть неожиданной кончины короля Ладислава 6 августа 1414 года, в результате которой 43-летняя ничем не подготовленная к такому повороту событий женщина взошла на неаполитанский престол.
Жестокость ее брата, беспощадного по отношению к врагам и щедрого к лояльным подданным обеспечила подчинение народа. В то же время его территориальные амбиции, сошедшие на нет в Венгрии, заново расцвели в том хаосе, в который погрузилась центральная Италия. Стабильность трона, и в самом королевстве, и за его пределами, ультимативно покоилась на мужских качествах короля-воина. Каждый провал подобной личности сопровождался дезинтеграцией военной силы государства, в отсутствие которой возникала реальная возможность появления и успеха альтернативного кандидата. Джованна унаследовала двор, привычный повиноваться любому капризу автократа – но у нее не было человека с необходимым опытом, на которого она могла бы положиться. Назначение Пископо великим камергером очень хорошо иллюстрирует суть стоявшей перед королевой дилеммы.
