Признанный большинством знати Фландрии и Эно, отшельник взял на себя власть суверена. Но когда графиня Жанна пригласила ее к своему двору, с тем, чтобы признать его, он отказался. Вместо этого, он решил добиться своего силой. Жанна, со своей стороны, поговорив с крестоносцами, знавшими ее отца во время пребывания на Востоке, объявила отшельника самозванцем. В городах царило беспокойство – не только потому, что они увидели шанс расширить свои свободы, отказавшись признавать сюзеренитет короля Франции, но и потому что они реально поверили в то, что их любимый владыка вернулся. Они подняли вооруженное восстание и свергли Жанну, которая только чудом избежала пленения. Началась гражданская война, и отшельник, во главе великого войска, разгромил Эно из конца в конец, грабя и разрушая любые центры сопротивления и поджигая церкви с укрывшимися в них людьми. Это была не обычная война, но война религиозной экзальтации, крестовый поход против графини Жанны, которую ненавидели не только как союзника ненавистной Франции, но и как неверную и мятежную дочь. И лидер этого крестового похода был не обычный командир, но святой принц, существо, чьи шрамы – свидетельства его долгого мученичества люди целовали с благоговением, за клочки волос с его головы дрались, и воду, в которой он принимал ванну пили.
В мае отшельник был коронован, скорее всего в Валансьен, как Граф Фландрии и Эно, и император Константинополя и Фессалоники на церемонии, в которой были соединены блеск и великолепие западного и восточного обрядов. Новый монарх тут же начал посвящать в рыцари, даровать феодальные лены, милости и привилегии городам. Завернутый в императорский пурпур, несомый в палантине или гарцующий на иноходце, окруженный знаменами своих владений на Востоке и на Западе, следующий, как Константин, за крестом, с развевающейся бородой и белым жезлом благоволения он действительно выглядел как мессианский император, явившийся, наконец, исполнить древние пророчества.
Провинцию охватил непомерный народный энтузиазм. Процессии жителей городов и крестьян во главе с аббатами и монахами повсюду встречали его. Такие города, как Лилль, Гент и Брюгге предлагали ему не только ключи от ворот, но и деньги, воздавая хвалы Господу за столь чудесное возвращение и возрождение, народ валился на колени перед императором. Очевидец происходившего отметил: “Если бы сам Господь снизошел на землю, его не встретили бы лучше”. Но энтузиазм не не был одинаков во всех классах. В то время как богатые были склонны смотреть на нового суверена с подозрением, беднота была поголовно убеждена в том, что перед нею действительно явился Балдуин.
