Идея не существует сама по себе. Она – не система мышления, сама собой зажужжавшая в вакууме. Она не проникает в интеллектуальные круги после того как каждый ее услышал и обсудил, несмотря что именно так дело представляют ее оппоненты.
Напротив, она нуждается в интерпретаторах. Всем социальным и человеческим феноменам необходимо дать корректную оценку. Но это может быть сделано лишь признанным авторитетом.
В этом свете, доктрина, догма воплощается в “партии нового типа” , как определил большевиков Ленин. Основой такой партии становится организационная и доктринальная командная система.
Ее лидерство, ее авторитарный центр с полномочиями интерпретации марксистских рун был совершенно необходим для единства и чистоты мысли и определении политически корректного курса.
Этот феномен можно назвать “новым” только в сравнении с весьма эластичными партийными системами, преобладавшими в то время в Европе. Но это напоминает “секретные братства” и милленаристские секты, чья эпоха (во всех смыслах слова) в этих странах давно миновала. Непосредственные корни “аппарата” можно обнаружить в конспиративных группах XIX-го века. Западные социал-демократы и в целом западники в самой России читали конспиративные организации большевиков в качестве неприятного, но неизбежного продукта нелегальной или полулегальной борьбы с царизмом. Окончание борьбы с царизмом положит конец этой организации полагали либералы – да и многие большевики.
