“Пролетарский” элемент приобрел в марксизме огромное значение, и в моральном, и в мессианском смысле. Ничто другое не иллюстрирует лучше этот ограниченный конкретным периодом и крайне узколобый набор воззрений , который, в своей совокупности, и составляет социальную философию марксизма. Подъем тяжелой индустрии действительно привел к концентрации рабочего класса на предприятиях, где солидарность интересов можно было легко организовать. Существование подобного феномена произвело впечатление и на других исследователей социальной сцены – не только на Маркса. Но именно на нем, в конечном итоге, Маркс воздвиг свою теорию о том, что “последний эксплуатируемый класс” столкнется с “капиталистами”-предпринимателями. Пролетариат унаследует Землю после (научно доказанного) коллапса капиталистической экономики.
Маркс пришел к этим выводам о мистической исторической природе этого нового пролетарского класса – еще до того, как он сам увидел это пролетариат в реальности – точно также как и Ленин в 80-х годах XIX-го века. Но в голове Маркса также родились и самые экстравагантные идеи о буржуазии. Кто может без хохота читать следующий пассаж Манифеста Коммунистической Партии, торжественно перепечатываемый из год в год, и описывающий секс-жизнь буржуазии в викторианскую эпоху:
“Но вы, коммунисты, хотите ввести общность жен, – кричит нам хором вся буржуазия…Он даже и не подозревает, что речь идет как раз об устранении такого положения женщины, когда она является простым орудием производства.Впрочем, нет ничего смешнее высокоморального ужаса наших буржуа по поводу мнимой официальной общности жен у коммунистов. Коммунистам нет надобности вводить общность жен, она существовала почти всегда.Наши буржуа, не довольствуясь тем, что в их распоряжении находятся жены и дочери их рабочих, не говоря уже об официальной проституции, видят особое наслаждение в том, чтобы соблазнять жен друг у друга.Буржуазный брак является в действительности общностью жен. Коммунистам можно было бы сделать упрек разве лишь в том, будто они хотят ввести вместо лицемерно-прикрытой общности жен официальную, открытую. Но ведь само собой разумеется, что с уничтожением нынешних производственных отношений исчезнет и вытекающая из них общность жен, т. е. официальная и неофициальная проституция”.
Если не рассматривать убеждение об общности жен у буржуев викторианской эпохи, идея о том, что владельцы фабрик бродят по трущобам, в которых живут их рабочие, дабы соблазнить жену пролетария здесь и дочь эксплуатируемого там представляется невероятной. Возможно особенно невероятной в ту эпоху, о которой писал Маркс. Но это правда, что сам Маркс соблазнил свою служанку и имел от нее ребенка, и в данном контексте женщину можно рассматривать в качестве пролетария.
