Израильская правовая система, также и как и европейская, не предназначена для того, чтобы разбираться с масштабной криминальной активностью больших групп индивидов, чьи личности и места проживания неизвестны, и которые не имеют никаких, или очень слабые связи с общинами в которых проживают. Около половины обвинительных заключений против мигрантов в 2018 году так и не дошли до суда – просто потому, что полиция не может установить местонахождения подозреваемых. Израильские законы и пенитенциарная система плохо приспособлены для сдерживания рецидивистов – и зачастую это ведет к печальным последствиям. Один потрясающий пример подобного рода неэффективности всей системы: нелегальный мигрант, приговоренный к году тюрьмы за неоднократные случаи вождения в пьяном виде, был освобожден после апелляции в Верховный Суд. Очень скоро после освобождения он убил 12-летнюю девочку, что породило бурю возмущения. Жизнь изменилась в южном Тель-Авиве.
Но это – не просто локальная проблема. Проблемы с нелегальной миграцией – куда более масштабны и выходят далеко за рамки возможностей тех или иных муниципалитетов. Для начала, тут перед нами – близость Африки. Израиль – маленькая страна, по размерам сравнимая с Нью-Джерси. Как известно, его население в девять миллионов человек представляет собой деликатную демографическую мозаику – еврейское национальное государство с большим арабским мусульманским автохтонным меньшинством. У страны – ограниченные природные ресурсы, но ВНП на душу населения приближается к показателям Западной Европы. Это превращает Израиль в завидное направление для экономических мигрантов. Само собой разумеется, многие израильтяне опасаются того, что предоставление статуса резидента нелегалам превратит государство в выпускной клапан для гигантского, погрязшего в нищете континента. Для такой маленькой страны, как Израиль это – вопрос жизни и смерти.
Но на кону – еще больше. Вопрос уже даже не в том, какую политику выбрать, а в том, кто будет эту политику выбирать. И в этом Израиль тоже не одинок. Для многих стран иммиграционная политика превратилась в проверку на вшивость для самого принципа демократического суверенитета. Она превратилась в арену, на которой гражданские права, закрепленные в государстве, сталкиваются с правами человека – в том виде, в котором их продвигают международные институты и наднациональные политические структуры. И они конкурирует с государствами за суверенность.
