Когда шериф увидел приближающуюся португальскую армию он приказал кавалерии на флангах перейти в наступление. Одновременно он приказал массе кавалерии в тылу перейти в галоп и завершить окружение захватчиков. Эти маневры были успешно осуществлены – и еще до начал битвы войско Себастиана оказалось в окружении.
Артиллерия мавров после этого открыла огонь. Это остановило португальцев. Физический ущерб не был велик, но моральное воздействие на армию, лишь малая часть воинов которой видела в своей жизни нечто подобное было велико. Иезуитский проповедник поднял распятие, и христианское воинство рухнуло на колени. Предвзятый маврский обозреватель принял это за проявление ужаса в рядах врага.
Португальская артиллерия ответила на огонь мавров, но от залпа было мало толку. Перезаряжание пушек в те времена занимало много времени, и потому обе армии боялись, что врагу удастся сделать быстрее. Потому обе армии двинулись вперед – и еще более сблизились.
Себастиан и д‘Авиеро покинули королевскую карету и оседлали коней. Герцог возглавил кавалерию на правом фланге. Король помчался вперед, дабы возглавить возобновленное наступление. Полки Авентурос, немцы и кастильцы с энтузиазмом устремились за королем, атаковав врага с великой решительностью и куражом. Поле наполнилось боевыми кличами: мусульмане вопили “Бисмалла!” в ответ на христианский рев “Авиз э Кристо!” В этой первой стычке христиане понесли тяжелые потери, потому что их пикинеры не успели достигнуть врага до того, как тот дал по ним залп аркебузиров. Но медленный процесс перезарядки дал христианам шанс достигнуть оппонентов – и они этим шансом воспользовались. Теперь началась рукопашная – пика против сабли и аркебузы, и преимущество было на стороне пики. Ярость, с которой атаковали Авентурос сначала остановила мавров – а затем их центр дрогнул. Под тяжестью натиска андалузцев цвет армии шерифа отступил, и многие обратились в бегство.
