Суть этой линии мысли заключается в том, что не каждая повстанческая группа – это новый потенциальный партнер. Скорее, на израильской стороне, вероятно, имеется понимание, что поведение повстанческих групп может со временем меняться и что вопрос для этих повстанческих групп не обязательно предполагает союз или настоящую дружбу с Израилем, и они скорее считают режим Асада и его союзников намного большим злом. Абу Мухаммад сказал: «Да, брат, Израиль – враг, который узурпировал землю, но не узурпировал честь. Все арабы, которых Израиль убил с момента его создания до сих пор, не равны доле тех, кого убил Башар аль-Асад, и Россия также является врагом, Иран – врагом, и Хизбалла – врагом«.
В другой раз Абу Мухаммад подтвердил презрение к Израилю как к военной силе, когда его спросили о вопросе возвращения Голанских высот Сирии: «Голан вернулись бы в течение 24 часов в Сирию, если бы мученики или молодежь, убитые в Сирии, и оружие и боеприпасы, предоставленные конфликтующим сторонам были использованы для освобождения Голан… израильский военный является самым трусливым существом на Земле, а сириец или арабский мусульманин – самый сильный человек». Возможно, конечно, что он потакает такой риторике отчасти потому, что он разговаривает с арабским собеседником, но эти замечания необходимо учитывать, прежде чем автоматически предположить, что повстанцы будут дружелюбными клиентами, так или иначе подчиненными израильским распоряжениям И интересам в этом районе только потому, что они получают помощь и денежные выплаты.
Если кто-то одновременно хочет помешать Ирану и его союзникам использовать Кунейтру в качестве промежуточной площадки войны против Израиля и не допустить, чтобы Хадр попал к мятежникам, которые не могут считаться союзниками как таковыми, а скорее меньшим злом, то единственная логическая политика, которая согласовывает эти интересы, – это калибровка конфликта. То есть что конфликт в Кунейтре, в частности, остается тупиковым, по сравнению с более широким тупиком, преобладающим в Сирии. Один из способов сохранения тупика в Кунейтре, как уже упоминалось ранее, заключается в оказании помощи таким людям, как Фурсан аль-Джулан, что частично смягчает гуманитарную ситуацию в Джубате аль-Хашаб и помогает предотвратить установление примирения в городе. Другой способ заключается в применении ограниченной военной силы в виде авиаударов по позициям сил режима, когда боевые действия усиливаются в Кунейтре, а минометные снаряды могут попасть на Голанские высоты. Суть критики в том, что «возмездие» за такие инциденты всегда заканчивается ударами по режиму, фактически является правильным: считая, что режим и его союзники рассматриваются как гораздо более враждебные субъекты, Израиль не может косвенно помочь им в результате авиаударов против повстанцев, даже если повстанцы могут нести ответственность за случайное попадание снаряда на Голанские высоты. В то же время очевидно, что эти удары не проводятся таким образом, чтобы рисковать в результате решающего сдвига на фронтах. Скорее, цель состоит в том, чтобы просто оказать давление на режим и его союзников, поставив их в положение обороняющихся.
