Третья стадия – стадия имперского прагматизма – эпоха Трампа, продолжившего запинающийся изоляционизм Обамы. Россия – единственная эффективная мировая держава на Ближнем Востоке в предсказуемом будущем. В то время как Израиль искал хорошие причины для того, чтобы объяснить свою эксклюзивную зависимость от Соединенных Штатов, Иран сумел объединиться с релевантной сверхдержавой – Россией. Таким образом, Иран, с помощью Да’еш, Обамы и Трампа сумел завершить стадию утверждения своих амбиций. С точки зрения аятолл, развитие ядерной программы и имперские амбиции не являются проявлением экспансионизма – но необходимыми средствами сохранения режима.
Иранские бронетанковые дивизии в Сирии
Переход от этапа консолидации к стадии империалистических провокаций может привести к развитию одного из трех трендов. Очень маловероятная перспектива заключается в том, что растущее чувство безопасности и уверенности режима приведет к потеплению в отношениях с Западом и прекращению враждебности в отношении к Соединенным Штатам (как это произошло в случаях с Китаем и Вьетнамом в процессе их перехода к рыночной экономике, но что не произошло с Северной Кореей и вряд ли произойдет с Россией).
Другой очень вероятный сценарий – режим продолжит спокойное наращивание своих возможностей, и в тот момент, когда сочтет это необходимым, завершит свою ядерную программу. Третий сценарий, который также весьма вероятен – переход к агрессии, прямая угроза экспансии иранской гегемонии – угроза Израилю, Египту, Саудовской Аравии. Это приведет к резкому повышению шансов на лобовое столкновение.
С израильской точки зрения все описанные возможности – крайне опасны. Иран, под своеобразным патронажем России, и с помощью своих прокси, представляет собой прямую и непосредственную угрозу Государству Израиль – и такую угрозу, к которой ЦАХАЛ реально не готов. В последние двадцать лет ЦАХАЛ строился как армия, главной задачей которой является противодействие террористической угрозе и войны низкой интенсивности против террористических организаций. Шиитский полумесяц, между тем, превращается в непосредственную сухопутную, воздушную и морскую угрозу.
Ирану – и большинству израильтян неясно, как будет действовать израильское руководство в случае, если Иран примет решение о размещении танковых дивизий, дальнобойной артиллерии и ракетных сил в 5-40 километрах от израильской границы. Никому, в том числе и тем, кто принимает решения, неясно, решит ли Израиль начать войну – в том числе и превентивную, с тем, чтобы не допустить появления регулярных сухопутных частей, которые могут создать непосредственную угрозу на границе.
Также невозможно знать, решатся ли иранцы на драматический шаг, который может оказаться прямой политической угрозой для Израиля. Именно поэтому Израиль должен дать понять Ирану, что за подобный шаг придется заплатить очень высокую цену. С тем, чтобы это стало возможным, необходимо инициировать ряд процессов.
