Миграции, продолжающиеся с 2015 года внесли значительный вклад в рост преступности и дестабилизацию политической системы. По Вайнеру, “демократии должны иметь право определять, кто допускается в их страны”, и также предотвращать проникновение в свои страны лиц, представляющих риск для безопасности, например, исламистов. Этим правом воспользовалось демократически избранное правительство Британии, отказавшееся пропустить на свою территорию 10 тысяч африканских мигрантов из Кале. За это его продолжают позорить про-мигрантские организации типа Pro Asyl. Ответ мигрантов на запрет – атаки против полиции. Этого не должно быть. То, что позволено Британии, а также Франции, должно быть позволено и другим европейским государствам.
Мои исследования в сфере безопасности я начал с утверждения о том, что исламская миграция в Европу несет с собой бесчисленное количество порождающих конфликты осложнений. До кризиса беженцев ситуация также была неспокойной – но не настолько драматической, как сейчас, в 2017. В 2002 году около четырех миллионов мусульман жили в Германии. Более 60% из них были турками, остальные – выходцами с Ближнего Востока и Африки. В последующее десятилетие и до начала кризиса беженцев мусульманское население увеличилось до 5 миллионов. Через год население увеличилось до 6,5 миллионов. Я признаю, что эти цифры – оценочные. Причиной является то, что статистика, предоставляемая властями или неточна, или бесполезна.
В подобных обстоятельствах возникает вопрос: Что делать? “Политика” в научном смысле слова, является проведением определенного курса согласно некоей концепции. Первым предварительным условием создания вменяемой политики в сфере безопасности и миграции является воплощение в жизнь статьи 5, параграфов 1 и 3 германской конституции (свобода слова и исследований). Делать это возможно, только сопротивляясь политкорректности, которая является цензурой. Если свобода мышления и свобода исследований не будут отделены от законов политической корректности, никогда не будет возможно разработать политику, и корреспондирующие с ней политические акции в отношении безопасности и миграции. Необходима политика, сфокусированная на трех следующих сферах:
Первое: жесткий отбор не только для “желательных мигрантов”, но и для лиц, просящих убежища. Ситуация, в которой Германия посылает солдат в Афганистан на войну против Талибана, и одновременно принимает членов Талибана как политических беженцев преследуемых на родине (как об этом сообщал Welt) нереальна и невозможна.
Новые квоты на прием вновь прибывших. Бавария, например, вышла за все рамки. Как объяснил мне правительственный чиновник в федеральной земле существует уже 130 видов классификации беженцев и иммигрантов. Ни одно государство на Земле не в состоянии принимать беженцев без квот. Следующий пример иллюстрирует безумие отсутствия квот: в 2016 году город Гамбург абсорбировал 35 тысяч мигрантов, в то время как Соединенные Штаты всего в два раза больше -70 тысяч.
В-третьих, мигранты и беженцы несут с собой свой взгляд на мир и свои ценностные ориентации. Я сам мусульманин, и я признаю, что исламские ценности диаметрально противоположны принципам германской конституции. В этом контексте я разработал концепцию европейской лидирующей культуры в качестве ориентира и для аборигенов, и для мигрантов. К несчастью, определенные круги в Германии превратили концепцию лидирующей секуляристской европейской культуры в германскую и христианскую идеологию. Это ведет к немедленному блокированию любых попыток ее распространения среди мусульманских мигрантов, которые видят в этом попытки миссионерства.
В интересах демократии и мирного сосуществования с мусульманами, необходимо свободно размышлять об этих угрозах внутреннему миру страны. Вместо этого любая попытка начать дискуссию на эти темы порождает злобное искривление , и инициатора клеймят пропагандистским ярлыком “исламофобия”.
Когда наконец очнутся политики Европы?
Wann wacht Europa auf? Basler Zeitung
Bassam Tibi (73), geboren in Damaskus, ist emeritierter Professor für Internationale Beziehungen in Göttingen.
