Беженцы не попадут в Норвегию, и той Норвегии о которой они мечтают не существует
В классическом исследовании Элизабет Кюблер-Росс “О смерти и умирании” предложила знаменитую схему реакции на известие о том, что человек неизлечимо болен: отрицание (человек просто отказывается в это верить “этого не может быть, не может быть со мной”), гнев (взрыв, в тот момент, когда мы более не может отрицать факты), попытка “договориться” (надежда на то, что мы можем как-то снизить значение или отсрочить неизбежное : “только бы дожить до того, как мои дети получат дипломы”), депрессия : “я помру, так какое все вокруг имеет значение?”, и смирение : “если я не могу это побороть, я подготовлюсь к этому”. Позднее, Кюблер-Росс применила все эти стадии к любой форме катастрофической личной потери: потеря работы, смерть любимого человека, развод, наркомания. Она также подчеркнула, что все эти стадии не обязательно проходят в перечисленном порядке, и не все пациенты переживают каждую из них.
Является ли бессвязная реакция властей и общественного мнения Западной Европы на поток беженцев из Африки и Ближнего Востока проявлением сходных реакций? Сначала было отрицание, теперь – попытка приуменьшения: “Это не так серьезно, можно и проигнорировать”. Есть гнев: “Беженцы – угроза нашему образу жизни, среди них прячутся мусульманские фундаменталисты, их следует остановить любой ценой!” Есть попытки договориться: “ОК, давайте введем квоты, и будем поддерживать лагеря беженцев в их собственных странах”. Есть депрессия: “Все потеряно, Европа превращается в Европостан!”. То чего еще не хватает – согласия, принятия ситуации. В данном конкретном случае оно означает выработку внятной общеевропейской политики, направленной на решение проблемы беженцев.
Так что же делать со всеми этими сотнями тысяч людей, ждущих на севере Африки, бегущих от войны и голода, пытающихся пересечь море и найти убежище в Европе?
Есть два доминирующих ответа. Европейские левые либералы выражают ярость в связи с тем, что Европа позволяет тысячам тонуть в Средиземном море. Они говорят, что Европа должна продемонстрировать солидарность и широко распахнуть свои ворота. Анти-иммигрантские популисты утверждают, что мы должны защищать наш образ жизни, а африканцы – решать свои проблемы в Африке.
Какое решение лучше? Если перефразировать Сталина, оба ужасно плохи. Те, кто выступает за открытые границы – большие лицемеры, поскольку это вызовет немедленный популистский мятеж в Европе. Они разыгрывают из себя прекраснодушных людей, чувствуя себя высшими по отношению к коррумпированному миру, на который они секретно играют.
