Плакат-младший 888, российский офицер, с которым беседовал Reuters, рассказал, что в течение августа он пытался отбить несколько украинских атак без достаточного снабжения. Маленький дневник, который он вел в окопах во время трехмесячной ротации, рисует мрачную картину. Дни были отмечены нацарапанными записями “Атака”, “Вырвался из окружения” или именами товарищей, погибших в бою. 27 августа было отмечено просто как “худший день”. По его словам, именно тогда их позиции подверглись мощному артиллерийскому обстрелу, и один из его друзей умер у него на руках.
“Не было ни боеприпасов, ни беспилотников”, – сказал он о ситуации в конце августа. Украинские силы атаковали, но “наша артиллерия не работала в ответ”.
Хаос и отступление
Контрнаступление Украины началось всерьез 6 сентября.
Российский солдат, находившийся в тот день в Гракове, рассказал Reuters, что Украина сначала атаковала российские позиции артиллерией. К вечеру украинские войска обошли их с флангов. По его словам, в этот момент был отдан приказ отступить из деревни.
Бой продолжался. Между 6 и 8 сентября по командному пункту в Балаклее были нанесены высокоточные удары. Левочкин, местный житель, который ранее управлял базой, где располагался штаб, сказал, что весь объект вспыхнул. По его словам, из-под обломков были извлечены десятки тел российских солдат.
“Мой дом заплясал от взрыва”, сказал он.
На видео, опубликованном в социальных сетях 10 сентября, показано, как украинские солдаты осматривают разрушенный ангар, где российские войска держали свои машины. “Вот как выглядит результат работы HIMARS”, – сказал голос на украинском языке на видео.
Наталья и Виктор, пожилая пара, живущая менее чем в 300 метрах от бункера, рассказали, что в последние дни оккупации они слышали постоянные украинские удары. Когда 8-го числа атаки прекратились, супруги увидели 30 солдат, многие из которых были ранены, хромающих по дороге. Двое других жителей рассказали, что видели, как российские солдаты бросали оружие и бросали свои машины, убегая.
“Это был просто хаос”, – сказал один из двух местных жителей, Сергей, который живет через дорогу от штаба командования. “Там была пробка” из бегущих русских, сказал он.
Другие украинцы рассказали, как бежали луганские ополченцы, часто следуя за отступающими российскими военными.
Через несколько недель после отступления русских от штаба остался лишь кратер и груда документов. От кучи сгоревшего российского оборудования поднимался шлейф дыма.
