Тем временем в город прибыл все тот же Ян Матис – другой человек, тощий, с длинной черной бородой. Вместе с Бокельзоном они быстро стали доминировать над городом. Ротман и другие местные проповедники не могли конкурировать с популярными “голландцами” очень скоро они оказались на милости дикого движения, которое их понесло и на которое они не имели никакой возможности воздействовать, не говоря уж о том, чтобы контролировать его. Они превратились не более, чем в покорных пропагандистов режима, во главе которого стояли Матис и Бокельзон. Этот режим представлял собой теократию, в которой вдохновленная священными идеями община поглотила государство. И Богом в этом режиме был Бог-Отец, отец ревнивый и взыскательный, обладающий непреодолимой силой, тот беспощадный бог, который доминировал в воображении такого множества миллениаристов. Именно к нему, к Богу-Отцу, а не к Богу-Сыну призывали обращаться своих последователей Бокельзон и Маттис. И именно так Сыны божьи могли служить своему Отцу, объединившись в задаче создания “Нового Иерусалима, очищенного от любой нечисти”. Для достижения подобной чистоты Матис советовал казнить всех оставшихся лютеран и католиков, но Книппердолинк указал на то, что такое деяние настроит весь внешний мир против города, и поэтому было принято решение просто всех их изгнать.
27 февраля вооруженные банды, подстрекаемые Матисом, метались по улицам, вопя: “Убирайтесь, безбожники, и никогда более не смейте возвращаться, враги Отца нашего!” В страшный мороз, посреди снежно бури, толпы “безбожников” были изгнаны из города анабаптистами, осыпающими их градом безжалостных ударов, и смеющимися над их страданиями. Среди этих групп были старики, убогие, маленькие дети, беременные женщины и женщины только что родившие. Большая их часть относилась к более зажиточной части населения, но их вынудили покинуть дома бросив все свои пожитки и деньги, даже еду у них отобрали – и они были вынуждены нищенствовать по деревням.
Те католики и лютеране, что остались в городе, должны были пройти новый обряд крещения на рыночной площади. Церемония длилась три дня. По ее завершению отсутствие повторного крещения стало преступлением, за которое карали смертной казнью. К утру 3 марта в городе не осталось”неверных” – в городе обитали лишь “Сыны Божьи”. Эти люди, обращавшиеся друг к другу исключительно как “Брат” и “Сестра” верили , что они будут жить в общине без греха, связанной только одной любовью.
Norman Cohn. The Pursuit of the Millennium: Revolutionary Millenarians and Mystical Anarchists of the Middle Ages, 1970
