И так феодализм быстро превратился в феодальную анархию, и столкнувшись с нею новый порядок породил торговые города-республики в 11-м веке, и к 13-му Ломбардия и Тоскана уже стряхнули с себя всякое иго, превратившись в энергичные и воинственные города. Феодальные господа стали или гражданами, или кондотьерами на службе горожан, и города стали только сильнее. И когда города возродились, в них уже было меньше склонности к варварству, ибо исчезла всякая надобность вешать себе на шею ярмо вассалитета. Усилив таким образом гражданский порядок, города стали куда более воинственными, превратились в силу, неизвестную по ту сторону Альп, напомнив бандам германских императоров о том, что в венах итальянцев течет кровь властелинов мира.
Двор в Риме полностью осознавая свою силу, стремился к доминированию – или даруя концессии напрямую, или выставляя себя гарантом свобод. Германские императоры могли приложить усилие и купить этот прекрасный сад, германский король тщеславно называл себя императором – но только с согласия Папы, который даровать ему этот оспариваемый и покалеченный титул Цезарей.
И потому усилия немцев не были ни энергичными, ни последовательными, речь шла о периодических кампаниях, а не о войнах могущественной нации. Германцы, возможно, и вовсе отказались бы от этой амбиции, но сама Италия пришла к ним на помощь, и возникло проклятие двух партий, сами названия которых были позаимствованы у двух германских домов. Гвельфы были за Понтифика, а те, кто против них – за далекого чужестранца. Их раздирал мучительный раздор. За это им платили, и не было им дела ни до рабства, ни до свободы. И как будто этой асоциальной вражды было недостаточно в республиках между собой дрались разные группы знати и простонародья. Это была брутальная потасовка. Так бездарно был потрачен капитал политической доблести, и Италия подготовила себя, кто знает ко скольким столетиям рабства и нестабильности.
Сицилия, и люди ее населявшие отличалась от других итальянцев – в языке, традициях, костюмах и заведенном укладе жизни. К северу потомки варваров сохранили лишь их пороки, утратив все добродетели. Сицилия, как и Испания, находилась в орбите арабского господства. Туда вторгались то варвары, то византийские императоры. Эти земли разделились на различные государства, с различными режимами, некоторые из них напоминали только что появившиеся итальянские республики. Но в это время появились норманнские искатели приключений, и из защитников они очень скоро превратились в оккупантов, установивших феодальные порядки. Часть норманнов высадилась в Сицилии, изгнала сарацин и основало новый принципат. Доблести Роджера, предводителя победителей, влияние больших городов и Церкви, привели к тому, что сарацины смирились с свершившимся.
