Атака против дурных деяний капитализма сопровождалось ничем не оправданным ментальным сальто, поднимавшим Советский Союз на уровень модели для всех. Линкольн Стеффенс был бесстрашным критиком политической и финансовой коррупции в США. В 20-е годы он посетил Советский Союз и сказал: “Я видел будущее, и оно работает!” – о едва живом террористическом режиме. Как мог он это сделать? Привлечение внимания к ошибкам и злоупотреблениям правительства является одной из главных целей прессы в любой нормально функционирующей стране. Но когда это приводит к трансферу лояльности в пользу радикально враждебной и однозначно вредоносной культуры, или, по меньшей мере, к некритическому одобрению подобной культуры – перед нами манифестация некоей патологии, характеризующейся, среди прочего, некритическим усвоением стандартов этой культуры.
Такова была атмосфера, господствовавшая в 30-е годы – недовольства и утомления западной политической системой и “капитализмом”, который медленно приходил в себя после затяжного кризиса.
Иногда говорят, что думающее существо не должно быть преданным своей стране и своей культуре, только из-за того, что оно случайно в нем родилось. Оно, это мыслящее существо, напротив, должно подняться над своими предрассудками, использовать всю мощь независимого мышления с тем, чтобы выбрать дело или страну, которые заслуживают его преданности.
Теперь уже ясно, что подобное благородное преодоление собственных корней, исходящее из не менее благородных, чистых и абстрактных мотивов редко является точным описанием подобных принципиальных позиций. Как заметил Альбер Камю, французские философы-советофилы не столько любили Россию, “сколько страстно ненавидели некую часть Франции”. Можно сказать, что люди все-таки не преодолевают своих корней – несмотря на то, что они так думают.
