“Все в Сирии режут друг друга, и в некоторых других странах региона. Конфликт может распространиться. Что нам делать?”
“Во что вам это обходится?”
– “Нам это не стоит вообще ничего” – ответил я.
Призрачный Кардинал: “Тогда позвольте им убивать друг друга как можно дольше. Скажем 30 лет или больше. Вы знаете, почему по-настоящему интересные войны длятся 30 лет? И так было всегда – от Пелопонесской войны и до моей собственной страны. Сначала вы выбивает отцов, затем – сыновей. На третий повтор, как правило, не остается мужчин”.
– “Мы не можем себе позволить сказать подобное”
– “Я тоже ничего подобного не говорил. Но мне удалось сократить население Германской Империи наполовину в течение одного поколения, и превратить Францию в доминирующую державу в Европе на протяжении следующих двух столетий”.
“Но нет ли возможности каким-то образом стабилизировать эти страны?”
Ришелье поглядел меня с некоторым отвращением: “Это простое упражнение в логике. У вас есть два баасистских государства, одно в Сирии, второе в Ираке. Оба управлялись меньшинствами. Асады пришли из алавитского меньшинства, подавлявшего суннитов, Саддам Хуссейн – из суннитского меньшинства, угнетавшего шиитов. Это вопрос расчета – то, что сегодня мы называем теорией игр. Если вы изначально составляете государства из антагонистических элементов, правители должны быть из числа меньшинств. Все меньшинства будут чувствовать себя в безопасности, а большинство будет знать, что есть некая граница того, насколько плохо к ним будет относиться меньшинство. Именно поэтому режимы БААС в Сирии и Ираке – тирании, основанные на одном и том же принципе, являлись зеркальными отражениями друг друга”.
-“Что произойдет, если у власти окажется большинство?”
– “В тот момент, когда вы вводите правление большинства в трайбалистский мир, вы разрушаете естественное равновесие угнетения. У меньшинств нет выбора, кроме как сражаться до смерти. В случае Ирака, наличие нефти лишь усугубляет проблему. У шиитов есть нефть, а сунниты хотят часть доходов от нее. Для шиитов проще делится доходами, чем убить всех суннитов. Но, с другой стороны, наличие нефти – проблема, которая усугубляется присутствием агрессивного и могущественного соседа”
– “Так гражданская война более вероятна из-за Ирана?”
“Да” – ответила тень, “и не только в Ираке. Без поддержки Ирана, сирийские алавиты – едва ли одна восьмая часть населения, не имеют никакой надежды на то, чтобы разгромить суннитов. Иран будет поддерживать Асада и алавитов до конца, потому что если в Сирии придут к власти сунниты, Ирану будет труднее подавить суннитов в Ираке. Как я сказал, это – вопрос простой логики. Когда вы придете сюда в следующий раз, принесите еще бутылку Petrus, и мой друг Декарт нарисует для вас диаграмму”.
“Так лучшая вещь, которую мы можем сделать для стабилизации региона – это нейтрализация Ирана?”
Ришелье ответил: ” Bingeaux !”
