Почему все журналисты – левые, или, в экстремальных случаях – затерроризированные леваками представители “центра/правых”? – Потому что журналисты нанимают друг друга на работу. Для того, чтобы поступить в школу журналистики нужно иметь “профиль” – то есть, проявить свою правильную моральную позицию в социальных сетях. Журналист будет нанят журналистом, обучен журналистом, будет работать под руководством журналиста, за его деятельностью будут наблюдать журналисты, назначенные журналистами, окончившими факультеты журналистики.
Такие перспективы более чем соблазнительны. Тем не менее, журналист может скрывать свои истинные мысли и на протяжении многих лет делать хорошую работу. Это будет хорошо для его карьеры, но не будет хорошо для его ментального здоровья. Он может приземлиться на важной должности. Сбросить маску теперь? – Ну уж нет. Если ему взбредет в голову высказать вслух свои неправильные убеждения, он будет немедленно свергнут протестами возмущенных коллег. Как продемонстрировали исследования социолога Анн Моксель, прогрессивисты, постоянно восхваляя “широту взглядов” и “непредубежденность” не мирятся с кем бы то ни было, чье мнение отличается от “общепринятого”. Милитантская, корпоративная, очищающая репрессиями культура является фундаментально лефтистской. . Человек правых убеждений предпочитает больше дискретности и индивидуализма, и потому также более либерален.
Между убеждениями и занятостью выбор обычно делается очень быстро. Наши журналисты поздравляют себя с приобретением “привилегии опыта” (то есть, готовностью принять все, что угодно). Эта привилегия, помимо прочего, дает им возможность сортировать мусор и выуживать из него маленьких будущих коллег. Бескомпромиссные скептики сбегают первыми, освобождая место для идеологий, которые только счастливы быть вместе. На телевидении очень немногие все еще осмеливаются произнести “правые” – это истинное французское табу. Очень интересно, что все наши репортеры, контролирующие органы и верховные комиссары, обычно очень чувствительные и бдительные во всем, что касается репрезентативности, слепы и глухи в данном конкретном случае.
Учтите, что государство косвенно платит прессе (официальные объявления, объявления местных властей, государственных компаний и “ассоциаций” живущих на бюджетные деньги). Газеты не существуют потому, что они продаются. Они существуют потому, что государство и когорты рекламодателей считают своим долгом поддерживать их жизнь. Конечно же, государство помогает и напрямую – огромными субсидиями. Только субсидии на он-лайн прессу в 2008 2009 и 2010 годах составили 60 миллионов евро. Rue89, например, получает 250 тысяч евро в год в качестве грантов. Да, ваши налоги оплачивают существование Rue89. Все крупные газеты – убыточны. Убытки Le Figaro (дела которой не так уж плохи) – 10 миллионов евро в год. Такая мавзолейная газета, как l’Humanité – бездонная прорва, в которую ежегодно бросается несколько миллионов евро, предположительно потому, что она является “частью нашего коллективного наследства”. Деньги, поддерживающие на плаву эту газету – деньги налогоплательщиков. Может быть, люди вообще не хотят больше газет – но деньги с них возьмут при любом раскладе.
