Тахриб используется для обозначения масштабной контрабанды тяжелых наркотиков, оружия и людей. Подобная активность характерна для транснациональных криминальных сетей, которые выходят за рамки племенных обществ и менее встроены в локальный контекст по типу описываемых здесь родовых связей. Тахриб, как правило, описывает социально неконтролируемое и неприемлемое с точки зрения клана поведение. Подобные сети и их практики, с точки зрения Аулад Али воспринимаются как нелегальные и морально неприемлемые. Тем не менее, в контексте конкуренции между различными родовыми ассоциациями люди без колебаний обвиняют соперников в том, что те являются мархибан (контрабандистами).
Сказав все это, следует напомнить, что контрабанда является широко распространенным феноменом, приносящим, как минимум, до трети доходов в пограничной зоне. Несмотря на то, что такая активность влечет за собой опасности и наказания, контрабандисты не испытывают чувства вины или раскаяния. Во-первых, чувство вины снимается интегрирующей силой родовой ассоциации: человек считает, что он делает нечто правильное и справедливое ради экономического благосостояния своего клана. Успешный контрабандист считается хорошим организатором, которого не останавливают никакие препятствия, возникающие на пути, человеком, к которому стоит прислушиваться. Вторая причина более прагматична. Легальная приграничная экономика страдает от множества недостатков: слабого трудового рынка с высокой безработицей среди молодежи, ограниченного потенциала сельского хозяйства в пустыне, туризма, находящийся в руках преимущественно египетских инвесторов (частных и государственных) из долины Нила, предпочитающих нанимать не бедуинов, и строительного сектора, держащегося на сезонных рабочих из Верхнего Египта. В обоих государствах отсутствуют программы профессионального образования для бедуинов, и нет никаких попыток развития трансграничной экономики. В такой обстановке контрабанда становится главной экономической альтернативой легальной занятости, и ее сопровождает комплекс практичных, или, если угодно, прагматичных моральных норм. Эти нормы легализуют контрабанду в качестве необходимой, неизбежной и потому “нормальной” активности.
В рамках отчуждения или пренебрежения со стороны государства контрабанда становится скорее формой активной самопомощи нежели воплощением романтического представления а бедуине как о странствующем Робин Гуде пустыни. Никто из членов Аулад Али не претендует на подобные лавры и не утверждет, что контрабанда является хак (законной). То, что отделяет тижара от тирхаб – это масштаб, товары и способы с помощью которых контрабанда организовывается.
The practice and culture of smuggling in
the borderland of Egypt and Libya
THOMAS HÜSKEN
