Идо Нехуштан, глава директората планирования говорит: “Мы решили ошеломить Асада. Трюк был в том, чтобы немедленно не брать на себя ответственность и сразу после бомбардировки начать масштабную кампанию с целью показать другим государствам, что было в планах Сирии – и тем самым ограничить, с их помощью, реакцию Асада”.
Были подготовлены два разных плана авиационного удара. Первый предусматривал применение очень большого количества самолетов и практически гарантировал полное уничтожение реактора. Но он оставлял за собой большой и явный след – что могло спровоцировать жесткую сирийскую реакцию. Второй план, который и был в конце концов принят, был начерчен командующим ВВС на салфетке в ходе короткого разговора с премьер-министром. На миссию выделялись восемь самолетов – четыре F-15 Раам и четыре F-16 Суфа, несущие 16 тонн бомб : “Идея была создать избыточность. Пойти на это с двумя типами самолетов, с разными типами вооружения, у каждого типа самолета есть свои слабости, каждый блокируется разными способами. Один тип может компенсировать другой. С большой долей вероятности, два типа самолета могли достигнуть цели”.
ВВС назвали второй план “Мягкая Мелодия” (командующий ВВС называл его Айн Хабасор, а военная разведка – “За Рамками”). Эскадрильи начали готовить в июне. Командование решило поставить в известность о характере задаче только командиров каждой из двух оперативных эскадрилий. Один из участников миссии, полковник Амир говорит: “В ходе подготовки к операции мы отрабатывали способы подлета к цели, осуществления атаки, маршруты, расстояния, без того, чтобы рассказать пилотам о цели. Они просто понимали, что речь идет о чем-то очень большом”.
“У нас была смесь нескольких типов вооружения – так, чтобы любой сбой одного вида можно было перекрыть наличием другого. Если определенное оружие или платформа не срабатывали, нам было чем это компенсировать”.
В середине августа Ольмерт провел драматическое заседание кабинета, на котором обсуждались последствия готовившейся атаки. Премьер-министр спрашивал, что будет значить жизнь в Израиле в тени сирийского реактора. Он опасался деморализации израильского населения. Ольмерт цитировал речи Асада, произнесенные в июне. Сирийский президент предсказывал к концу лета “драматический поворот”, который “полностью изменит лицо Ближнего Востока”. После этого последовало жестокое столкновение Ольмерта и Барака. Тот пытался убедить премьера в том, что недостаточно подготовленная бомбардировка приведет к войне. 31 августа Барак и Ольмерт провели консультации с главами военных организаций.
