Между тем страны, выигравшие войну, Россия и Иран, не имеют финансовых средств для оплаты реконструкции. С 2011 года обе страны вложили значительные усилия и деньги в войну – Россия фактически добилась прибыли от убийства сирийцев в результате различных экспортных сделок, выигранных ее оружейной промышленностью, – но они предоставили очень мало с точки зрения прямой экономической помощи, за исключением поставок нефти Тегераном.
Некоторые ожидают, что Китай восполнит этот пробел, но все знаки, исходящие из Пекина, указывают на нежелание китайских властей активно участвовать в стране, которая находится в эпицентре различных региональных и международных трений и соперничества. Кроме того, Иран и Саудовская Аравия являются важными поставщиками нефти в Китай, который будет неохотно противодействовать любому из них. Кроме того, везде, где Китай инвестировал в развивающиеся страны, например, в Африке, он требовал в обмен доступ к природным ресурсам этих стран. В Сирии их мало, и они все равно уже захвачены Россией и Ираном.
Некоторые сирийские правительственные чиновники, осознавая препятствия, с которыми они сталкиваются, утверждали, что они будут полагаться на государственно-частные партнерства с участием частных инвесторов и местных банков. Однако не только большинство видных инвесторов Сирии покинули страну, но и местные банки не в состоянии обеспечить финансирование. В конце июня 2017 года совокупные активы 14 банков частного сектора Сирии составляли 3,5 млрд. долларов США, что составляет менее 10 процентов активов одного крупного банка в Ливане или Иордании, таких как Bank Audi и Arab Bank.
Нет стратегии
Проблема не только в финансировании, но и в отсутствии широкой и всеобъемлющей стратегии реконструкции.
Единственная политика, которой придерживается правительство, по-видимому, уделяет приоритетное внимание интересам России и Ирана, с одной стороны, и друзьям режима с другой.
Москва и Тегеран хотят, действительно, окупить политическую и военную поддержку, которую они оказывали режиму в последние годы. Россия уже приобрела, например, права на разработку сирийских фосфатных рудников и нефтегазовых месторождений, и большая часть доходов от этих ресурсов, которые могли бы быть использованы для финансирования реконструкции, в действительности пойдет российским компаниям. На недавней двусторонней встрече между сирийскими и российскими официальными лицами единственным обсуждаемым проектом в области инфраструктуры были не инвестиции в столь необходимую жилищную инфраструктуру или водопроводные сети, а строительство железнодорожного пути, связывающего фосфатные рудники с портом Тартус, с тем, чтобы облегчить и снизить затраты на экспорт фосфатов в пользу российской компании, эксплуатирующей шахты.
