Поощрение местной поддержки
Использование НСО режимом превышает военную необходимость. Они служат средством мобилизации населения для обеспечения лояльности и поддержки в уязвимых общинах, охваченных конкурирующими оппозиционными течениями. НСО представляют собой средство, с помощью которого режим может проецировать свое влияние на те области, где его присутствие и легитимность были подорваны или устранены. В военном плане НСО выступает в качестве межсетевого экрана против территориальных захватов вооруженной оппозиции.
Опора на местные набранные кадры также усиливает “интеллект” режима и его общую ситуационную осведомленность о событиях на местах. В этой связи использование НСО и других лояльных сирийских ополченцев напоминает о доктринальных кампаниях по борьбе с повстанцами.
В организационном и оперативном плане НСО интегрированы в сирийский аппарат безопасности. Это имеет место, даже если элементы НСО сохранили часть своей независимости и гибкости, что является заметным достижением, учитывая высокоцентрализованный и деспотический характер режима.
Не менее важно, что локализованные НСО могут оказаться привлекательной альтернативой для недовольных боевиков. Например, НСО позиционируются как один из важнейших элементов усилий режима, направленных на то, чтобы побудить членов вооруженной оппозиции сложить оружие и присоединиться к силам режима. Сообщается, что режим предложил вооруженным оппозиционным группировкам возможность оставаться мобилизованными, хотя и под эгидой НСО, в районах, где они держатся в рамках амнистии.
Режим применял НСО и другие формирования ополченцев, чтобы примириться с суннитскими арабскими племенами или иным образом кооптировать их сражаться от имени режима против так называемого Исламского Государства и других вооруженных оппозиционных групп. По мере развития конфликта НСО, вероятно, останутся центральным звеном в цепи усилий Асада по возвращению всей Сирии под государственный контроль.
Кадры и операции
По оценкам, НСО насчитывают 90 000-100 000 человек, хотя точная оценка количества затруднена. Как и предшественник Народных Комитетов, НСО часто ассоциируются с религиозными и этническими меньшинствами Сирии, включая алавитов, христиан, друзов и армян, в отличие от регулярной сирийской армии и обычных силовых структур, которые набирают большую часть своего личного состава из арабов-суннитов.
Хотя точную оценку их демографического состава трудно провести, обозначение НСО сектантской организацией было бы неточным. Характер локализованного призыва позволяет предположить, что отряды НСО, организованные по принципу соседства (по деревушке, городку, городу и провинциям), имеют тенденцию отражать демографический состав местного населения. Отряды НСО в местах, населенных в основном суннитами, друзами или христианами, скорее всего, отражают соответствующее население суннитских, друзских или христианских общин. Аналогичным образом, отряды НСО, набранные в различных областях с точки зрения их религиозного и этнического состава, также будут отражать эти особенности.
Напротив, вооруженная оппозиция по сути является суннитской. В то же время арабы-сунниты, особенно городские жители и члены среднего и купеческого классов, составляют критическую часть опорной базы режима. Влиятельные суннитские кланы, в том числе пресловутый клан Берри, который вовлечен в организованную преступность и множество злоупотреблений в Алеппо от имени режима, представлены в НСО. Сунниты, которые могут быть мотивированы страхом перед вооруженной оппозицией (в отличие от партизанской верности Асаду), также представлены в НСО. Разнообразие НСО проявляется в присутствии женщин, которые активно занимаются вопросами безопасности и боевых действий.
НСО предлагают потенциальным новобранцам многочисленные преимущества. Членство в них предполагает стабильную зарплату, значительно превышающую заработную плату призывников САА. Это долгожданная перспектива с учетом отсутствия возможностей трудоустройства на гражданке. Рекруты НСО также заманиваются заверениями, что они будут служить рядом с домом на неполной основе, в отличие от обычной службы на дальних фронтах, и в то же время участие в сложных операциях лучше оплачивается.
Новобранцы НСО также привлекаются перспективой отбывания воинской повинности в более благоприятных условиях. Действительно, многие военнослужащие САА отказались от своих должностей в пользу вступления в НСО.
Члены НСО проходят базовую и специальную военную подготовку и получают форму и оружие. Организационную динамику между НСО и САА и другими регулярными вооруженными формированиями трудно отследить. В некоторых отчетах сообщается, что НСО подчиняются САА, получая от нее разведданные, тактические и оперативные указания. В других случаях Хизбалла и иранцы обучают НСО и командуют их особыми подразделениями.
Обвинения в злоупотреблениях
В то время как НСО изображаются как вид национальной службы, другой ракурс описывает клиентские отношения между ними и режимом, отношения, которые режим активно поощряет. Эту динамику можно увидеть в их связях с лояльными режиму бизнесменами, многие из которых были обвинены в организации, финансировании и даже в руководстве отрядами НСО. Одним из таких является Сами Обри.
Бизнесмен из Алеппо, который, помимо прочего, владеет сетью парков развлечений, Обри командует алеппскими частями НСО. Его обвиняют в использовании НСО и других ополчений для защиты и расширения своих деловых интересов и совершения других злоупотреблений. Члены расширенной “семьи” Обри, такие как местный строительный магнат Мухаммед Джаммуль, также обвинялись в злоупотреблениях в Алеппо.
НСО также привлекают к себе значительное количество уголовных элементов, которые используют конфликт в целях личной выгоды, в то время как многие отряды НСО служат наемными орудиями для криминальных групп, которые процветают в условиях хаоса войны.
