Трампизм прагматичен в еще одном смысле – в его не прибегающем к извинениям почтении к физическому труду образца 19-го века и к тем, кто этот труд организует. Несмотря на то, что мы давно в информационной эпохе 21-го века, Трамп верит в то, что традиционные индустрии – сталь, бурение, строительство, сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых, заготовка леса – по-прежнему заслуживающие уважения и необходимые занятия. Использование чьих-то рук или чьего-то ум для создания чего-то конкретного реально и ценно само по себе – и одновременно является отличным противоядием к Пижамным Мальчикам Лиги Плюща.
Силиконовая Долина, важные университеты и прогрессивные идеологии могут отвергать эти продукты как загрязняющие внешнюю среды динозавры, но они по-прежнему нуждаются в этих забытых других – для того, чтобы заряжать свои электромобили, привозить им встроенные кухни, настилать им полы из цельного дерева, доставлять им вечерний каберне и руколу – и 12 часами позже, их йогурт и мюсли. Производители всего этого признаются Трампом в не меньшей степени чем те, кто занят в Google и Apple – и они никогда не могут рассчитывать на взаимность со стороны Силиконовой долины.
Другими словами, ждите, что Трамп поддержит добычу сланцевого угля, “чистый” уголь, трубопровод Кейстоун, сооружение шоссейных дорог, возврат ирригационных систем фермерам, передачу федеральных пастбищ пастухам – не просто потому, что с точки зрения Трампа эти индустрии – ценный источник материального богатства нации, но и потому, что они усиливают ту породу людей, которая является антидотом к тому, во что превращается Америка.
За рубежом
Относительно внешней политики, Трамп – не реалист, изоляционист или неоконсерватор, хотя иногда кажется что он – все это, вместе взятое, и намного больше. Скорее, он джексонианец, который хочет, чтобы в Пентагоне у него лежала огромная дубина, которой никогда не придется воспользоваться. И уж если его вынудят за нее схватится, он хочет быть уверенным в том, что с одного удара можно будет сравнять с землей все, что угрожает Америке.
Многие выражают сомнения в том, что подобный подход – выбить последнее дерьмо из врага поможет нам, хотя бы приблизительно, в решении любой проблемы. Но мы думаем конвенционально и исторически. Трамп, напротив, не верит в то, что внешних врагов или террористов следует в чем-то убеждать посредством проектов долгосрочного национального строительства, которые осуществляются в их собственных интересах. Он работает исходя из предположения о том, что вы занимаетесь (исключительно) экзистенциальными угрозами – с той же регулярностью, с которой вы лужайку перед вашим домом. И если вы ее не косите, она зарастает сорняками, становится отвратительной и неуправляемой. Вам нечего жаловаться на то, что трава всегда вырастает снова – также как на то, что Иран лжет или поддерживает терроризм.
Трамп живет в Гоббсовом мире. Когда иранцы слишком приближаются к ядерной бомбе (и они будут стараться это сделать), или когда китайцы крадут чертежи американских дронов (и они будут это делать постоянно), вы бьете в ответ что есть силы, исходя из предположения о том, что иранские теократы или китайские коммунисты делают такие вещи также, как питбуль кусает. Со временем, посредством бдительности и устрашения, вы можете вбить в питбуля понимание того, что он схватил кусок не по зубам – но вы не будете тратить кровь и деньги на то, чтобы превратить питбуля в пуделя.
Иными словами, любой дешевый и быстрый способ остановить агрессора предпочтительнее долгосрочного национального строительства и или многонациональных инициатив с целью заняться “коренными причинами” и найти постоянное решение. Для Трампа, врагов всегда много, и им необходимо противостоять, друзей мало, и их следует ценить. Во внешней политике следует следовать принципам Софокла, а не Сократа – бей врагов, помогай друзьям.
