К этому следует добавить внутренние политические соображения. Николас Саркози использовал ливийскую интервенцию для консолидации статуса президента и восстановления репутации французской дипломатии после провалов Тунисе и Египте. Олланд заработал много очков на внешних интервенциях (Мали, ЦАР, операция Chammal (миссия в Ираке против ISIS), Сирия), которые пользовались большей поддержкой, чем его внутренняя политика. Олланда часто критиковали за мягкость и нерешительность, и он воспользовался военной мощью для того, чтобы откорректировать этот образ. Более того, министр иностранных дел Фабиус и министр обороны Ле Дриан являются наиболее мощными и влиятельными фигурами в правительстве Олланда, что подталкивает исполнительную власть к еще большему международному активизму.
Нынешние внутренние угрозы дают еще одну причину для интервенций за границей – внешний кризис и внутренняя безопасность тесно переплетены во Франции. Больше интервенций совершается в ответ на большую внутреннюю угрозу. Интервенция в Мали оправдывалась не только стремлением помочь малийцам в войне против джихадистов, но и желанием не допустить превращения Мали в логово террористов, откуда они могли бы угрожать другим странам, включая Францию. Во Франции за текущий год совершены четыре крупных террористических акта. Это привело к тому, что 10 тысяч солдат принимают участие в операции Sentinel (поддержание внутреннего порядка) – больше, чем во внешних операциях (7 тысяч человек, но к ним следует прибавить еще 12 тысяч, участвующих в постоянных зарубежных миссиях). Именно уровень внутренней угрозы повлек за собой решение об интенсификации войны против Исламского государства. Политически, последняя интервенция оправдывается необходимостью предотвращения террористических атак в самой Франции. Они могут спланированы, организованы и направлены с территории Сирии. Легальный базис операции, однако, не индивидуальная, но коллективная самозащита – помощь правительству Ирака, в соответствии с его запросами.
Во французски военных интервенциях нет ничего нового, скорее. Они основаны на длительной традиции и глубокой экспертизе. Несмотря на это, новая международная ситуация и существующий французский политический контекст придают французскому интервенционизму новую наглядность. Целое поколение американских политиков выросло на презрении к “трусливым обезьянам” . побоявшимся вмешаться в Ираке. Сегодня они узнают, что французская политика совместима с политикой Вашингтона. Вопрос в том, насколько жизнеспособной окажется эта новая американо-французская дружба, и как она повлияет на привилегированных партнеров Америки в евро-атлантической зоне.
FROGS OF WAR: EXPLAINING THE NEW FRENCH MILITARY INTERVENTIONISM JEAN-BAPTISTE JEANGÈNE VILMER AND OLIVIER SCHMITTOCTOBER 14, 2015
