В 1994 году в Шарм эль-Шейх – бедуинской рыбацкой деревне и бывшей штаб—квартире израильского командования в Южном Синае было всего 17 отелей. К 2002 году их количество увеличилось до 227, и в Шарм эль-Шейхе было зарегистрировано рекордное количество туристов – шесть миллионов за год.
Население города увеличилось с 1,5 до 7,5 тысяч, в нем построен международный аэропорт, больничный комплекс, асфальтовые дороги и такие редкости, как завод по опреснению воды и фабрика по переработке мусора.
Город развивался исключительно в целях привлечения международной клиентуры, первоначально итальянской (первым инвестором в 1994 году стал Эрнесто Пеатони). На протяжении следующих 10 лет курорт стал привлекать не только европейцев, но и богатеев из стран Залива, а также зажиточных египтян из центра страны. По крайней мере 35% туристов в Шарм эль-Шейх – египтяне, особенно в летние месяцы. Уровень жизни в городе, в грубом приближении сравним с европейским. Это объясняется двумя фактами : полным вытеснением местного населения и “генерацией занятости” – а именно работ в туристическом секторе, которые привлекают образованных и обученных жителей центральной части страны.
В 2005, символизируя полную маргинализацию автохтонного населения, губернатор Южного Синая начал возведение вокруг городского периметра бетонной стены толщиной в метр и высотой в полтора. Это породило дикий скандал, и работы были приостановлены. Тем не менее, бедуинов к городу не подпускают. Их последние возможности заработать на туризме – предложить поездку на верблюде или турпоход с ночевкой в бедуинском шатре официально запрещены декретом губернатора провинции. Вместо этого предлагаются организованные “бедуинские туры” к которым реальные бедуины никакого отношения не имеют.
В Табе – втором полюсе туристического развития Синая на границе с Израилем, египтяне создают “Ривьеру” вдоль всего залива Акба – с международным аэропортом, пятизвездочными отелями, дорогими виллами, маринами и современным шоссе, по которому до Каира можно доехать за пять часов. Также как в Шарм эль-Шейх, речь идет об “огороженном сообществе”. В хорошие сезоны 80% туристов приезжали из Израиля и европейских стран. Практически весь город принадлежит семейству Савирис, чьи перспективы в “новом Египте” представляются все менее и менее радужными. Между Таба и Шарм эль-Шейх находятся значительные, но менее известные туристические оазисы Дахаб и Нувейба.
Развитие туристической отрасли сопровождалось массовой продажей государством земли частным инвесторам. Этот процесс нельзя назвать ни законченным, ни безболезненным. В качестве примера можно рассказать историю каирского бизнесмена, решившего купить участок земли между Таба и Нувейба у государственного Агентства Туристического Развития. Договорившись о цене, и установив, что на данный конкретный кусок никто не претендует, он приступил к строительству ресторана. Через некоторое время на его участок претендовали 11 бедуинских племен, а фундамент здания был разрушен. Бизнесмену пришлось созывать большой совет племен, объяснять свое положение и вторично покупать землю – на этот раз не у государства, а у бедуинов. Кроме того, он до сих пор платит по 50 долларов в месяц бедуинской “крыше”.
Общим итогом работы правительства по развитию Южного Синая, в социальном контексте, стало оттеснение бедуинов от побережья и связанного с ним туризма, как основного источника доходов. Бедуины больше не могут пасти свои стада вокруг городов, а также заниматься там сельским хозяйством. Бедуины упорно сопротивляются тому, что они окрестили не иначе как “Колониальный проект Савириса” (Тот факт, что магнат – христианин-копт явно не добавляет ему народной любви).
Вытеснение бедуинов на обочину жизни создает несколько малоприятных для государства эффектов. Первым является возрождение (после заката во время израильской оккупации) и стремительный рост площадей посадок марихуаны во внутренних областях полуострова. Только во время одной из антинаркотических операций в 2006 году было уничтожено 450 плантаций и более 3 миллионов растений. Бедуины не обязательно являются главными получателями дивидендов от наркоторговли – они находятся на дне пирамиды распределения. По некоторым оценкам, на выращивании марихуаны можно заработать до 6 тысяч долларов в год – в 4 раза больше, чем на легитимной работе, которой зачастую все равно нет.
Мак выращивают, в основном, вокруг монастыря Св. Екатерины, который сам по себе является одним из главных магнитов религиозного туризма. (именно там были похищены в начале февраля 2012 три южнокорейских туриста). Совместная в ЕС программа предусматривает защиту местных бедуинов, вместе с прочими “вымирающими видами” и переориентацию их предпринимательской активности с выращивания мака на “эко-туризм”.
В Северном Синае, в особенности , в эль-Арише, власти безуспешно пытаются остановить исход молодого населения, вызванного отсутствием адекватно оплачиваемой работы. Индустрия представлена в основном, несколькими карьерами и фабриками по производству стекла и цемента. Цементное производство оказалось замешанным в грандиозном, но уже забытом скандале 2004 года: именно из эль-аришского цемента построена значительная часть “стены безопасности”, разделяющей Израиль и Западный берег. Бизнесмены эль-Ариша продали цемент по демпинговой цене своим братьям в Палестинской автономии, а те, недолго думая – израильским строительным компаниям, сооружавшим стену. Кроме этого, в эль-Арише начинала развиваться собственная разновидность “туризма” – когда местные жители сдавали приезжим из центра страны свои “шале” в разгар туристического сезона.
В Шейх-Зувейд есть знаменитая фабрика по производству оливкового масла. Она принадлежит армии, и работают на ней не местные. Бедуины фабрику ненавидят за то, что она забирает большую часть водных ресурсов региона, необходимых и им для ведения примитивного сельского хозяйства , и ничего не дает взамен. Фабрика построена на развалинах снесенного израильтянами города Ямит, и этим порождает еще более неприятные ассоциации – местные называют ее не иначе, как “символом египетской оккупации”.
