Следует отметить, что в разгар иракского джихада Асад начал опасный эксперимент заигрывания с исламистами. Причин этому было множество, но лежащая на поверхности – убийство Рафика Харири и потеря ливанской колонии ударили и по вере в режим, и по карману суннитской торговой элиты в Дамаске, союз которой с БААС был залогом устойчивости режима на протяжении нескольких десятилетий.
10 ноября 2005 Башар Асад произнес в университете Дамаска речь в связи с ожидавшейся публикацией доклада Мехлиса – комиссии ООН, расследовавшей убийство Рафика Харири. Вместо того, чтобы попытаться каким-то образом ответить на обвинения комиссии, которые однозначно указывали на то, что убийство было организовано сирийской разведкой и осуществлено боевиками “Хизбаллы”, Асад произнес долинную тираду об “иностранном заговоре”. В конце речи Асад сказал: “Перед этим регионом есть только один выбор: хаос и сопротивление. В конце концов, мы победим, тем или иным способом, даже если борьба продлится долго. Сирию бережет Аллах”. Это было совершенно неожиданной и нехарактерной для светского режима ссылкой на защиту сверхъестественных сил.
С января 2006 в Дамаске стали явными признаки того, что режим начал использовать исламистскую риторику и идеологию. Возможно, Асад и его окружение, поняв, что процесс консервативного исламского “возрождения” остановить будет трудно, решили действовать по принципу “если пьянку невозможно предотвратить, то ее следует возглавить”.
На поверхности Сирия казалась светским, просвещенным обществом. Права меньшинств, религиозных и этнических, гарантированны государством, в управлении которого доминируют алавиты. БААС – светская, пан-арабская партия, контролирующая другие, “оппозиционные” светские и пан-арабские партии. Но сразу после смерти Хафиза Асада стало появляться все больше признаков исламизации и отката сирийского общества в традиционализм. Сначала большее внимание стало уделяться исламскому коду одежды, затем стало расти количество людей, посещающих мечети, и по всей стране распространились центры исламского обучения. В центре нового тренда находилась консервативная проповедница Мунира эль-Кубаиси, возглавлявшая организацию, распространявшую исламские ценности среди женщин. Организация так и называлась “Кубасият”.
Важнейшим распространителем “асадовского” варианта суннитского исламизма был предположительно “независимый” депутат сирийского парламента и основатель Центра Исламских Исследований в Дамаске Мухаммед Хабаш. Как и многие другие видные суннитские фигуры режима, сейчас Хабаш предпочитает отсиживаться в Дубаи и умеренно критиковать режим, призывая его к “реформам”.
В 2006 Хабаш был каким-то образом связан с иракским джихадом – вернее, с его сирийской стороной. Во время интервью с американским журналистом Эндрю Тальбером в Дамаске Хабаш предъявил ему некоего сирийца по имени Муса, который только что “вернулся с иракского джихада”. Хабаш сказал: “Я не хочу оправдывать терроризм, но я имею желание объяснить его. Я согласен с вами, что радикальные движения начались до вторжения в Ирак, но не до оккупации Палестины. Посмотрите на Мусу. Он только что вернулся из Ирака. Он пошел вместе с другими 290 братьями в Ирак, на джихад. Он – единственный, кто выжил. Как вы думаете, почему такой молодой , открытый человек планирует атаковать американцев в Ираке? Никто ему не приказывал. Никакой мухабхарат. Вы можете найти сотни таких же как он. Почему? – Потому что администрация Буша не понимает наш народ”.
