Некоторое время Хафтар и ЦРУ занимались заговорами по свержению Каддафи. Одна группа заговорщиков была поймана и казнена в Ливии. По словам Ашура Шамиса, лидера Фронта Спасения, Хафтар жил в Виржинии хорошо – но никто не знал, на какие деньги.
После того, как в 2003 американцы вторглись в Ирак, Каддафи, один из самых ядовитых врагов Америки, неожиданно отказался от программы по разработке ядерного оружия и сделал попытку сближения. К тому времени, по всей видимости, связь Хафтара с ЦРУ закончилась – и в марте 2011 он вернулся в Ливию уже по собственной воле и на свой страх и риск. Враги Хафтара, однако, не перестают утверждать что он – агент ЦРУ, предатель, злодей-убийца, стремящийся заменить Каддафи.
В Ливии, между тем, воцарился хаос. Два конкурирующих правительства претендуют на легитимность. По улицам городов слоняются боевики. Электричества нет. Большинство бизнесов стоит. Добыча нефти сократилась на 90%. За прошлый год убиты 3 тысячи человек, треть населения страны ушла через границу в Тунис.
Для Хафтара естественным местом для начала его наступления был восток страны. Он говорит: “Бенгази был главным бастионом терроризма, и мы начали с него”. Старая ливийская поговорка гласит, что все важное в стране начинается с Бенгази. В 1937 туда приехал Муссолини, дабы укрепить свою колониальную мощь. В 1951 только что коронованный король Идрисс провозгласил там независимость. Когда Каддафи организовал путч против монархии, он был офицером, базирующимся в Бенгази. И в феврале 2011 восстание против его режима началось именно здесь. В следующем месяце Запад вмешался, чтобы спасти “революционеров” и мирное население от неминуемых репрессий Каддафи.
В марте 2011 года в город прибыл Бернар-Анри Леви, человек с хорошими связями в высоких сферах. Он добился того, чтобы город не оставили без помощи. Недавно в Париже я спросил Леви, зачем он ввязался в ливийские дела. Тот ответил: “Зачем? – Я не знаю! Конечно, там были права человека, там надо было предотвратить бойню и бла-бла-бла – но я им тоже хотел показать, что еврей может встать на сторону их освободителей, против диктатуры, продемонстрировать братскую солидарность. Я хотел показать мусульманам. что француз – человек Запада и еврей – может быть на их стороне”. Леви, однако, признает провал: “После того, что мы сделали – Франция, Британия и США – у нас остался моральный долг перед Ливией. Если Ливия себя не восстановит, это будет катастрофой”.
