На протяжении первых двух лет войны в Сирии лидеры иностранных государств регулярно предсказывали неминуемый крах режима Асада. Эта болезнь не обошла даже российский МИД, который в свое время сделал утверждения, сходные с заявлениями иорданского короля Абдаллы или генерального секретаря НАТО Андерса Размуссена.
То, что правительство Асада находится на последнем издыхании всегда было своего рода мифом. Видео в youtube демонстрирующие ликующих мятежников, захвативших еще один армейский пост или военный склад, отвлекали внимание от того факта, что война идет третий год, а мятежники сумели пока захватить лишь одну из 14 провинциальных столиц (в Ливии мятежники с самого начала удерживали Бенгази, весь восток, Мисрату и несколько более мелких городов на западе). Сирийские мятежники, в военном отношении никогда не были так сильны, как это принято считать на Западе. Но они всегда были на один шаг впереди правительственных пропагандистов в информационной войне.
Во чтобы не превратилось восстание теперь, в марте 2011 оно началось как массовый мятеж против жестокого и коррумпированного режима. В начале он выглядел угнетенным и сбитым с толку. Информационный вакуум быстро заполнили оппоненты Асада. Солдаты-дезертиры с телевизионных экранов проклинали своих генералов, в то время как сохранившие верность режиму дивизии остались неупомянутыми и невидимыми. И так это продолжалось – вездесущие видео youtube, демонстрирующие мелкие, зачастую иллюзорные победы создавали впечатление того, что войне можно положить быстрый конец – если подкинуть мятежникам еще денег и оружия.
Есть потрясающее расхождение в том, что происходит в Дамаске и как это воспринимается всего в нескольких часах езды от него – в Бейруте. Не так давно я ездил в Сирию, предварительно наслушавшись друзей – сирийцев и несирийцев, убежденных в том, что победа мятежников близка. Вокруг столицы мятежники удерживают несколько городов и поселков, но во время последней моей поездки по шоссе Дамаск-Хомс, в декабре, я ехал без охраны – и дорога была забита гражданским транспортом. Друзья в Бейруте только качали головами и не верили моим рассказам.
Некоторые из трудностей передачи информации из Сирии не новы. У телевидения есть большой аппетит для военной драмы, для ракет, взрывающихся в ближневосточных городах посреди зенитных залпов. Несмотря на подобные канонические имиджи, Багдад не подвергался сильным бомбардировкам ни в 1991, ни в 2003. В Сирии проблема куда хуже. Видео, как правило, сначала появляются на youtube – их выкладывают туда политические активисты – и только потом на телевидении. Комментаторы, конечно же, спешат предупредить зрителя о том, что не могут подтвердить их аутентичность – но кто их слушает? Проблема в том, что youtube не может сказать вам, кто победит в этой войне.
Реальность в том, что не победит никто. Прошедший год характеризовался патовой ситуацией. Каждая из сторон атаковал там, где имела преимущество, и добивалась решительного, но ограниченного успеха. В последние недели правительственным войскам удалось разблокировать дорогу ведущую от Хомса к побережью, и шоссе от Дамаска на юг, к иорданской границе. Режим расширил территорию, которую он удерживает вокруг столицы, обучил и вооружил милицию, численностью в 60 тысяч человек, Национальные Оборонительные Силы, которые теперь охраняют те позиции, которые раньше прикрывались регулярной армией. Около 6 месяцев назад армия прекратила попытки удерживать отдаленные форпосты и сосредоточила свои усилия на защите основных населенных центров и связывающих их дорог. Заранее запланированные отходы по времени совпали с реальными потерями и поражениями. За пределами Сирии ситуацию истолковали ошибочно, предположив, что речь идет о первых признаках краха режима. На самом деле, подобная стратегия хотя и была проявлением военной слабости, но сконцентрировав силы в нескольких ключевых городах, правительство смогло организовать контратаки против жизненно важных объектов. Асад не одержит тотальной победы – но оппозиция от нее еще дальше, чем он.
В Сирии идет затяжной конфликт, который куда более похож на гражданскую войну в Ливане или в Ираке, чем на свержение Муамара Каддафи в Ливии. Гражданская война в Ливане продолжалась 15 лет – с 1975 до 1990, и сектантский разлом, оставленный ею, сейчас ощущается, как никогда прежде. В Ираке традиционно 2006 и 2007 вспоминаются как худшие годы сектансткой бойни – в месяц убивали в среднем по 3 тысячи человек, но гражданская война началась немедленно после американского вторжения в 2003 – и не прекратилась до сих пор. По данным ООН, более 700 иракцев убиты в апреле – и это худший показатель с 2008 года. Сирия все более становится похожей на своих соседей с запада и востока: скоро мы столкнемся с плотным блоком фрагментированных государств, простирающимся от Средиземного моря до границ Ирана. Во всех этих государствах мощь централизованного государства испаряется, в то время как различные секты и общины отступают в свои хорошо защищенные и практически автономные анклавы.
Тем временем, иностранные государства приобретают все больше влияния – благодаря своим местным сателлитам, и повторяя ошибки, сделанные Вашингтоном 10 лет назад. В опьяняющие дни, последовавшие за свержением Саддама, американцы объявили, что следующими целями “смены режима” станут Иран и Сирия. Это было, большей скорее, выражением гипертрофированного самолюбия, но угроза показалась иранцам и сирийцам достаточно серьезной. Они решили действовать против американских усилий по стабилизации Ирака любыми средствами – поддерживая всех противников США, и шиитов, и суннитов.
