В сирийском Тартусе женщины носят черное, молодежь скрывается, а горечь нарастает.
Этот алавитский город поддерживал режим, но большинство теперь считают, что Асад обманул свой народ, отправив его на бесконечную бессмысленную войну.
Следующее письмо является частью проекта, в котором журналисты-граждане описывают повседневную жизнь в зонах военных действий, по которым профессиональные журналисты-международники не могут путешествовать из-за угроз со стороны противоборствующих сторон. Автор пишет под псевдонимом для собственной безопасности. Проект, основанный в Центре международной отчетности Мари Кольвин Университета Стони Брук, финансируется Фондом Уолтера и Карлы Гольдшмидт. Под редакцией Роя Гутмана.
Тартус. Когда восстание Сирии началось шесть лет назад, а молодые люди во всем мире и в стране призывали к свержению режима, тысячи лоялистов шли по улицам Тартуса в поддержку президента Башара Асада.
«Асад! Или мы сжигаем страну», – скандировали сторонники режима.
Тартус имеет самую большую концентрацию алавитского меньшинства Сирии и является сердцем для правительства Асада, в котором доминируют алавиты. Поэтому, когда режим призвал сыновей нашей секты в качестве резерва против террористической угрозы, семьи алавитов охотно отправили своих мужчин и мальчиков.
Сегодня Тартус находится в трауре, от боевых действий погибли 100 000 человек и более 50 000 получили увечья из 2 миллионов человек населения провинции. Женщины в черном заполняют улицы этого города, где проживают 800 000 человек, скорбя о своих сыновьях и мужьях, и десятки или более гробов прибывают каждый день с фронта. Многие молодые люди из Тартуса теперь скрываются – по некоторым оценкам, 50 000 из них – и правительство должно проводить рейды от дома к дому, чтобы найти новобранцев.
Это уже не город простаков. Небольшое меньшинство по-прежнему считает, что Асад ведет борьбу с терроризмом, но большинство людей, которых я знаю, думают, что Асад обманул своих людей, отправив их на бесконечную бессмысленную войну.
Тартус сегодня – город бедных. В провинции насчитывается 1,2 миллиона перемещенных гражданских лиц, спасающихся от активных зон военных действий, но за исключением одного лагеря на 20 000 вынужденных переселенцев, остальные предоставлены себе, что повышает стоимость жилья.
