Иоланда столкнулась с двумя наиболее насущными проблемами: вопросом о союзе с герцогом Бретонским, который стал подозревать бургундцев в закулисных махинациях, и обсессивностью фаворитов молодого короля, ревностно хранивших свое влияние на него. Дело дошло до того, что он заложил свой великолепный бриллиант Miroir ради того, чтобы оплатить новых пажей и новые сады. В противоположность ему Иоланда продолжала ходить в изношенных корсетах, в лучшем случае лишь заменяя рукава.
Контраст с бургундским двором трудно представить себе более впечатляющим. Филипп устроил себе резиденции в Генте и Брюгге, и кичился по-настоящему имперским великолепием двора. Он был настолько же пышным, величавым и галантным, насколько двор кузена был неуклюжим, вялым и апатичным. Его свобода, та легкость, с которой он переживал любое потрясение и шок, естественная грация прятали ненасытную устремленность его отца. Если “Бесстрашный” добивался своего со спесивой грубостью, то “Добрый” приходил к своей цели посредством гибкой, но решительной по своей сущности дипломатии.
Для того, чтобы положить конец жадности и непригодности фаворитов, что отражалось и на военной сфере, Иоланда решила позвать на помощь генерала. Ее выбор пал на Артура де Ришмон, брата герцога Бретонского. Он, и как солдат, и благодаря своими личным качествам казался гарантией от предательства. У короля Карла и Ришмона были прямо противоположные темпераменты. Помеченный глубокими шрамами Айзенкурта, новый констебль – не говоря уж об Иоланде, был прагматиком, не скрывавшим своих амбиций. Карла подчинили, но он также был и потрясен до глубины души, до физического отвращения к насилию констебля. Ришмон же видел в короле не более, чем марионетку, чьи противоречия недостаточны даже для того, чтобы оказать ему хотя бы видимость уважения.
Маленький двор фаворитов и спекулянтов был выметен. Из старой гвардии остался только сир Жиак, любовник королевы Изабеллы и старый интриган. Меры предпринятые Иоландой – против контрабанды, мародеров, против некоторых безумных даров короля фаворитам поначалу, казалось, все поставили на свои места. Но Ришмон, на которого выпала незавидная участь вершить чудеса любой ценой очень скоро был призван к ответу за первые военные неудачи. Весной 1426 англичане дошли до Ле Ман, второй столицы Анжу, и проследовали далее, к Бонневаль и Вендомуа. Это безвыходное положение подтолкнуло короля к идее усилить сира Жиака, которого возвели в ранг первого камергера. Жиаку было 46 лет – по меркам того времени он считался человеком в возрасте, но у него сохранились все аппетиты хищника, лукавство и цинизм авантюриста. О нем говорили, что он заключил пакт с дьяволом.
Cтрасть к одной богатой и привлекательной вдове, Катерин д’Иль Бушар побудила в нем желание избавиться от жены. Однажды ночью даму Жиак заставили принять яд. После этого ее усадили на коня, который должен был проскакать 15 лиг. Когда яд возымел свое действие, Жиак похоронил ее на месте, при свете полной луны. Дабы еще больше усилить свое влияние, Жиак окружил короля специально отобранной охраной численностью в 50 человек и похитил нескольких приближенных короля. Чтобы их получить назад королю пришлось, снова с величайшим унижением, выплатить выкуп в тысячи золотых. Король снова погрузился в свои книги, даровав Жиаку графство Осер. Тут на сцене появился еще один “старик” – другой любовник Изабеллы, ничем не отличавшийся от Жиака – Жорж де ла Тремуль.
