Алистер Гамильтон, один из немногих исследователей притягательности фашизма в среде интеллектуалов, писал, что “барьер между теми, кто выбрал коммунизм, и теми, кто предпочел фашизм мне представляется в большинстве случаев настолько тонким, что мы не можем доказать что тот или иной определенный психологический тип более склонен к фашизму”. Гамильтон верил, что отвращение к демократии и склонность к авторитаризму были тем, что в конечном счете объединяло интеллектуалов превратившихся в поклонников коммунизма или фашизма. “Они были мятежниками, чьим главным врагом был статус-кво, спокойное, мирное, склонное к уступкам и компромиссам и в некотором отношении лицемерное либеральное государство. Другая привлекательная характеристика фашизма (у которой был свой аналог и в коммунистической системе) была перспектива появления “нового человека”, элиты героев-сверхчеловеков, “артистов-тиранов, о которых бредил Ницше”. Миф “нового человека” соединял в себе желание к обновлению, возрождению и оздоровлению. Наконец. Фашизм предлагал решение проблемы анонимности, которая начала беспокоить интеллектуалов в этом столетии. Он обещал покончить с фрустрациями необходимости самооценки и выраженного индивидуализма – с одновременным чувством принадлежности к чему-то большему”.
Political Pilgrims Western Intellectuals in Search of the Good Society
Paul Hollander 1988
