Утопические страсти современных западных интеллектуалов – часть давней традиции поиска Рая на Земле. Они приняли нынешнюю форму в тот момент, когда фантазии о Рае Небесном утратили свою силу над воображением западного человека. Нельзя сказать , что религиозные и и утопические конструкции противоречили друг другу, но напротив – утопические проекты зачастую берут свое начало и вскармливаются религиозными импульсами. Можно предположить, что стремление к парадизу на земле вытекает из сходных желаний, но существуют эмпирические доказательства различий между ориентацией к вознаграждению здесь и сейчас и вознаграждению в загробной жизни и иных мирах.
Несмотря на то, что утопии различаются в своих специфических целях и методах их достижения, предлагаемые ими бенефиции имеют много общего. Все они являются проектами некоего радикального, тотального улучшения человеческой доли, ответом на фрустрации и недовольство рода людского. Утопии отличаются от других проектов подобного улучшения своей универсальностью. В теории, они применимы ко всему человечеству, а также всесторонним характером своих целей. Как заметил Адам Улам, “утопии должны обещать нечто не меньшее, чем совершенно иной и сказочный мир”. Именно из-за этой смелости и амбициозности утопии воспринимаются как нечто не реалистичное.
Утопии инкорпорируют в себя проблемы, относящиеся к напряженности и неудовлетворенности специфического исторического периода, а также элементы – и религиозные, и светские, общие для многих культур и эпох. Исайя Берлин очень четко осознал последнюю, воистину коренную концепцию утопической веры и устремления:
“Вера в то, что где-то, в прошлом или в будущем, через божественное откровение или в уме индивидуального мыслителя, благодаря приговору истории или научному открытию, либо же просто из-за доброго и простого сердца неиспорченного человека будет найдено окончательное решение. Эта древняя вера основывается на убеждении в том, что те позитивные ценности людей возможно совместить, и более того, они сопрягаются одна с другой”.
