Есть несколько объяснений этой неординарной декларации. Можно сказать, что серия катастроф, с которыми столкнулся Наполеон после разгрома французского флота Нельсоном, несколько вывела его из равновесия. Конечно же, вероятно и то, что речь идет о самодовольном якобинском секуляризме, смешанном французским патерналистским чувством превосходства над доверчивыми, находящимися под властью суеверия и религиозной элиты обитателями Ориента. В таком случае Бонапарт просто играл на предполагаемой наивности египтян, провозглашая себя неким сверхъестественным существом.
И также возможно и то, что Наполеон попросту воспроизводил народные мусульманские поверья, рассказанные ему простолюдинами и проповедниками – с ними он иногда говорил через переводчиков. Народный ислам в Египте содержит сильный эсхатологический элемент, веру в пришествие Махди и конец света. Некоторые обороты Наполеона в данной декларации резонируют с подобными поверьями, и она намекает на то, что он и есть Махди. Наполеону были хорошо знакомы такие мотивы. В молодости он написал короткую историю о “скрытом пророке” в Хорасане, восточный Иран, бросившем вызов справедливому, мирному и “ученому” халифу аль-Махди в Багдаде. Пророк воспользовался мошенническими способами, чтобы настроить против хорошего халифа толпу, но все равно кончил плохо. Тогда, в молодости, Бонапарт казалось бы, идентифицирует себя с праведным халифом.
Теперь, в Египте, он скорее звучит как “скрытый пророк”. Слухи о связи французской экспедиции с пришествием Махди циркулировали в этот период в Египте. Эмиль Сен-Илер, автор “Истории императорской гвардии”, сообщает, что уже в августе он сталкивался с уличными проповедниками, возвещавшими неизбежность бонапартовской экспедиции: “В 1305 году от хиджры явятся христиане, дабы спасти Египет от безбожных правителей. Все мусульмане верят, что мы посланы Аллахом и потому уважают нас”. Неизвестно, оплатил ли Бонапарт распространение подобных слухов и пророчеств.
Египетский хроникер аль-Джабари скопировал эту невероятную декларацию в свой журнал, сохранив ее ужасающий стиль – заслугу переводчиков Бонапарта. Он считал абсолютно необходимым сохранить этот документ для потомков “ибо она извращает факты, похваляется перед слабыми умами, и возвеличивает Бонапарта до Махди или самого Пророка”.
Муаре, со своей стороны, пишет, что некоторые уличные проповедники и предсказатели, возможно подкупленные, стали распространять слухи о том, что французский султан скоро примет ислам, а вслед за ним – и вся его армия. Муаре согласился с использованием мусульманских предрассудков в прагматичных целях успокоения черни, но сообщает о том, что “философы” в армии возмущены.
