В начале октября, обвинив Израиль в потере своего разведывательного самолета Ил-20, Москва осуществила широко разрекламированную передачу сирийцам систем ПРО С-300.
Официально названная причина трансфера этих продвинутых систем сирийской арабской армии маскирует несколько более глубоких проблем – а также истинные мотивы Москвы. Такие системы, помимо их роли в ПВО формируют часть стратегических возможностей российских вооруженных сил по формированию зон, недоступных для удара и являются важнейшими элементами российских стратегий преграждения доступа/блокирования зоны (A2/AD). С растущим значением систем высокой точности это предлагает набор вариантов офицерам, занятым планированием в Генштабе – от защиты собственных сил в Сирии до угрозы применения силы или принуждения путем такой угрозы в отношении противника.
На первый взгляд, российский нарратив о передаче С-300 сирийцам выглядит, как заслуживающий доверия, по меньшей мере, на поверхности. 2 октября, после заявления о намерении передать системы, министр обороны России Сергей Шойгу доложил президенту Владимиру Путину об успешном завершении подобного развертывания: “В соответствии с решением президента мы приступили к выполнению ряда мероприятий, направленных на усиление систем ПВО Сирийской Арабской Республики, направленных, в том числе и в первую очередь, на защиту наших военнослужащих. Мы завершили поставку комплексов С-300. Это включает в себя 49 единиц техники: локаторы подсветки, естественно, основные системы определения, машины управления и четыре пусковые установки”. С-300 были переброшены в Дамаск на транспортном самолете Ан-124. Интерфакс сообщил: “Россия поставила в Сирию военно-транспортными самолетами Ан-124 четыре зенитных ракетных комплекса С-300.”.
Каждый такой комплекс должен включать в себя восемь пусковых установок. 9 октября ТАСС сообщил о том, что сирийцам переданы установки, снятые с вооружения российских полков ПВО, которые взамен получили С-400.
