Для такого вымирающего вида, как критически мыслящий индивид, не имеет никакого значения то, что думают люди и то, что говорят в медиа. . Но большая часть людей уже давно махнула рукой на правду. Они предпочитают водрузить свои задницы на софу и там получать то, что им будет предложено – Canal + или Бернара-Анри Леви. В 2002 году, когда Жан-Мари Ле Пен вышел во второй тур президентских выборов, медиа обвинила себя в том, что вела кампанию, построенную на чувстве незащищенности граждан. Большие каналы, вроде TF1, тут же про незащищенность забыли – оставив ее телевизионной мелочевке, вроде TNT.
Но такие репортажи – не более, чем капельки кислоты в широкой и могучей медиа-реке. Темные века, к счастью, прошли. Вы это осознали? Можно говорить о незащищенности на телевидении, по радио, в газетах – не рискуя нарушить табу и догмы. Иногда даже можно пригласить криминологов – не приглашая, для равновесия, философов и активистов.
Все в порядке. У шоуменов, ведущих и экспертов (выбранных журналистами) есть много тем, по которым дозволено задавать корректные вопросы: стигма, отторжение, колониальное прошлое, полицейские методы, социальный контекст, отсутствие диалога, расизм, неустроенность, безработица. .. Все ради того, чтобы, не дай бог, не обвинить в этом кого-то за исключением государства, граждан и общества.
И если кто-то вообразит, что сойти с лыжни – хорошая идея, он будет отвергнут – Эрик Земмур и Рене Менар тому лучшие примеры. Плюрализм – это хорошо. Единогласие – куда лучше.
Начиная с 2002 года, мы должны извиняться перед тем, как начинаем говорить о незащищенности и жертвах. Сами жертвы понимают, что лучше бы им заткнуться. Это – общая клятва всех граждан – вплоть до самоой верхушеи власти.
31 декабря 2011 года множество магазинов и бизнесов в центре Парижа – включая магазины на Елисейских полях, забаррикадировали витрины. Это ли не было признаком очевидного отсутствия доверия, этого “дурного сигнала”, который так провоцирует обездоленных бунтовщиков? Продажа алкоголя и фейерверков была запрещена по всем Парижу и прилегающим территориям, а также в Страсбурге и других “зонах риска”. По всей стране были разосланы циркуляры, рекомендующие или обязывающие ограничить продажу горючего. В Париже даже отменили традиционный салют “из соображений безопасности”.
