Неспециалисты, как правило, не имеют понятия о различиях между христианством и исламом по вопросу о браках внутри семейной группы, даже если они чувствуют подобные тенденции в семьях из Северной Африки, Пакистана и Турции. Эндогамия и инбридинг также не в числе обвинений против ислама, обычно выдвигаемых секулярсисткими фундаменталистами, которые обеспокоены несовместимостью магометанского и французского законов. В реальности Республика сегодня авторизовала браки между кузенами, которые католицизм по-прежнему осуждает. Но на практике брак между родственниками сегодня – еще большее табу среди населения христианского происхождения, чем когда-либо в прошлом. Еврейская традиция, хотя в ней и не не выражено такое сильное предпочтение к эндогамии, как в арабском мире, позволяет брак между кузенами – и в некоторых случаях, даже “ненормативный” брак между племянницей и дядей, запрещенный и кораном, и католицизмом.
Проблема многоженства – и коран авторизует максимум четыре жены, является классическим субъектом теологической критики. Полигамия существует в мусульманском, в особенности в арабском мире, но на деле является не существенной практикой, редкой затрагивающей более 10% женщин, и, как правило, ближе к 5%. По контрасту, в черной Африке – это реально массовый феномен, и пропорция женщин, живущих в полигамных союзах варьируется между 30 и 55%. Наличие во Франции относительно большого количества иммигрантов из Мали внесло конфузию во французское понимание исламской полигамии, поскольку Мали является одновременно и мусульманской и африканской страной. Но массовая африканская полигамия не имеет никакого отношения к исламу. Более подробное рассмотрение двух примеров – Судана на востоке, и Мавритании на западе, предлагает немедленное доказательство этому утверждению. В этих двух странах группа “арабов” сосуществует, не всегда мирно, с черным африканским населением. В обоих случаях уровень полигамии среди арабского населения значительно ниже, чем среди африканского. В Мавритании этот контраст в 2000-2001 был просто диким – с 4% полигамии среди арабов, 27% среди Фулани, 33% среди Волоф и 55% среди Сонинке. В Судане 1978-1979 в Северной провинции, населенной преимущественно арабами, уровень полигамии был 9,3%, но в Дарфуре, “прославившемся” войной и голодом, он был 37,9%. Эпицентр полигамии расположен во внутренних областях Западной Африки, в особенности в Буркина-Фасо (50% мусульманского населения). Это религиозное несовершенство не помешало стране достигнуть уровня полигамии в 55% в 1998-1999.
Теоретически, ислам принимает полигамию более легко, чем христианство. Христианство яростно закрепляет и моногамию, и экзогамию. В Африке статистические доказательства не всегда подтверждают эти теоретические предположения. В Нигерии, например, в северных, населенных преимущественно мусульманами провинциях уровень полигамии составляет 40-50%, в то время как в южных, “христианских” – “всего” 30%. Это – хороший пример приспособления христианства к местным обычаям. В Кот д’Ивуар у мусульман на севере уровень полигамии – 44,5%, в то время как у христиан на юге – “только” 24,7. Но тот факт, что среди традиционных анимистов полигамия составляет 47,5% – выше, чем у мусульман, демонстрирует, как мало африканская полигамия должна предположительной распущенности Мухаммеда. Случай Чада, где сосуществуют мусульманское, христианское и языческое население еще более показателен – поскольку демонстрирует такую же конфигурацию, но с одним исключением – несмотря на то что у анимистов более высокий уровень полигамии (51,4%), “католики” куда более полигамны мусульман (46,% по сравнению 35,6%).
