Кроме короля, христиане потеряли герцога д’Авиеро, Кристофо де Тавора, графа Вимиосо, множество старших сыновей знатных фамилий, папского нунция, Педро де Москита, сэра Томаса Стакли, епископов Опорто и Коимбра. В Португалии вряд ли осталась хоть одна дворянская семья, не скорбившая по своим убитым.
Среди тысяч пленных оказался испанский посол Хуан де Сильва, герцог де Барселлос, которого мавры по ошибке приняли за короля и стали радостно подбрасывать в воздух.
Во время битвы множество христиан оседлали коней, потерявших всадников, и попытались пробиться к Арзила. Очень немногим удалось обойти маврские кордоны и выйти к побережью. Большинство из них либо были перебиты по дороге, либо взяты в плен, либо, как Мулаи Мухаммед, утонули в Мехазен. Те, кому удалось добраться до другого берега, были схвачены местными жителями. Из более чем 26 тысяч человек в португальских силах вступивших в битву менее сотни достигли побережья.
Португальский флот ждал короля в Ларах. Его командующий, Диего де Софа сомневался в том, что мавры позволят королю достигнуть порта. Весть о разгроме армии и смерти короля достигла адмирала. За этим последовал приказ Педро де Мескита, губернатора Арзила последовать в Арзила, выполняя ранее данное распоряжение короля. Де Софа подозревал, что Мескита, как и он уже знал о смерти короля, и потому желал видеть флот в Арзила только ради того, чтобы организовать свое собственное бегство. Флот поднял якоря, и не заходя в Арзила последовал в Танжер.
Известие о гибели короля и армии пришло в Лиссабон 14 августа, через 10 дней после битвы. Королевский совет, с момента отбытия короля находившийся в нервном и тревожном состоянии пришел в ужас от масштабов несчастья, обрушившегося на страну. С только одним старым и немощным человеком, который мог претендовать на роль наследника престола и без армии, могущей защитить королевство, перспектива была только одна – и именно та, которая вызывала наибольшее отвращение по всей стране. Трон переходил к ненавистному испанскому королю Филиппу II, а Португалия превращалась не более чем в придаток испанской империи. Советники, сами сыгравшие большую роль в крахе собственной страны, запретили оглашать новость народу и тайно сообщили ее кардиналу Энрике. Они послали секретного гонца к фра Хорхе Серрано, иезуитскому проповеднику цистерцианского монастыря в Алькобача, где старый кардинал доживал свои годы в уединении с просьбой немедленно отправиться в Лиссабон и взойти на престол.
