Идея о том, что мусульманские популяции Европы охвачены фанатизмом или религиозным фундаментализмом представляется мне совершенно неверной. Но это не обязательно столь отрадно, как можно было бы предположить. Во-первых, существуют такие формы ислама, которые без всякого сомнения претендуют на то, что у них готовы все ответы на маленькие проблемы жизни. Недовольные, но смышленые юнцы, как правило, ищут именно таких запатентованных шаманов, которые должны помочь им избавиться от их подросткового страха, то что немцы величают устрашающим термином Weltschmerz. Во-вторых в той атмосфере, когда ислам, пусть даже в самой легкой и лицемерной его форме не может быть тотально дезавуирован, из страха перед социальными последствиями такого шага, нелегко также и подорвать влияние фанатиков, каждый из которых всегда будет утверждать, что он более привержен тенетам веры, чем ты. Это утверждение будет тем легче доказать, чем более расслабленными и менее консервативными становятся мусульмане. Я могу предположить, что совсем не трудно быть более исламским, чем тот молодой человек из брачного объявления, процитированного мною. В отсутствие полного и осознанного отвержения ислама, на основании того, что его в основе – фундаментальная ложь, даже такой любящий веселье и крикет молодой человек с его уникальным чувством юмора, забывающий молиться 1 раз из 20, будет уважать и симпатизировать, даже если он к ним и не присоединиться, фанатиков и фундаменталистов. Более того, либертарианство того типа, коим наслаждаются молодые мусульмане Британии (верный признак частичного окультуривания) может вести к неожиданной мутации в религиозный ригоризм. Если вы изучите историю мусульманских религиозных фанатиков на Западе, в своей эволюции они часто прошли через стадию тотального распутства и несдержанности – как и христианские пуритане. Жизнь для них – одна из этих странных диаграмм, изобретенных психологами. На этой диаграмме – две свечки стоящие друг напротив друга. Для этих людей жизнь или тотальное самоугождение или тотальное самоотрицание. Концепция l’homme moyen sensuel (обычного человека с обычными вкусами и запросами) для них совершенно чужда. Она не дает им той интеллектуальной уверенности и однозначности, которой они так жаждут, и всегда требует от ни выносить суждение – и это именно то качество, которое в них отсутствует.
И потому, несмотря на то, что число фанатиков продолжает, и скорее всего, продолжит оставаться небольшим, почва для их произрастания и прокормления унавожена. И даже несколько сотен фанатиков (что посмею вас уверить – совсем немного) в состоянии посеять хаос и стать причиной многих смертей. Конечно, было бы куда лучше, чтобы таких фанатиков не было вовсе, но несмотря на то, что они являются ужасно неприятной занозой, маловероятно, что они смогут представить фундаментальную угрозу европейским обществам – если только сами европейские общества им того не позволят. Европа достаточно часто сталкивалась с подобного рода террористическими угрозами, и нет никаких оснований полагать что эта угроза настолько пугающе масштабна, что представляется непреодолимой.
Theodore Dalrymple – The New Vichy Syndrome Why European Intellectuals Surrender to Barbarism (2011)
