По контрасту в Ливии племенам была предоставлена большая мера политической автономии. Ливия – страна, в которой население связано племенной организацией и культурой. Монархия опиралась на племенную знать и племенные советы, и король Идрис имел особые связи с Киренаикой, поскольку орден Санусси черпает свою легитимацию из племенных традиций этого региона. Открытие нефти в 1959 году глубоко трансформировало бедуинскую экономику кочевников и пастухов. Оно привело к переходу к оседлому образу жизни и урбанизации (90% населения Киренаики сегодня живут вблизи городов). Но все эти перемены не привели к растворению племен. После революции 1969 года Каддафи объявил об отмене племен в качестве юридической единицы и создал административные единицы согласно интересам лидера режима – заменив племенных лидеров на последователей своей революции. Но этот план столкнулся лоб в лоб политическими, социальными и культурными реалиями страны. Каадафи не сумел инкорпорировать молодое поколение и направить его против местной суверенной власти консервативного племенного истеблишмента. Случилось нечто прямо противоположное – племенные политики обошли и даже сумели присвоить себе созданную Каддафи систему народных комитетов и конгрессов. В последние годы Каддафи сам вернулся к племенной принадлежности и племенным альянсам в качестве основополагающего принципа собственной политики. Он разработал искусные стратегии, вовлекавшие племена в участие в режиме, и превратил часть племенных элит в своих сообщников и партнеров. С другой стороны, племенные элиты использовали усилия Каддафи в собственных интересах. И это было правдой, среди прочих, и для Аулад Али в приграничной зоне. С тем, чтобы распространить свое влияние на кланы племени с египетской стороны границы режим Каддафи поддерживал определенные семьи и линии родства деньгами, или же предоставлял им возможность промышлять контрабандой посредством ослабленного контроля на границе и коллаборационизма таможни и пограничников.
Важнейшим экономическим стимулом для контрабанды между Египтом и Ливией были порты свободной торговли в Ливии. Разница в цене между освобожденными от налогов продуктами всех видов в Ливии – от бензина до харисса (тунисская паста чили) и китайской бытовой электротехники и теми ценами, которые были вынуждены платить египетские потребители из-за высоких ставок налога превращали контрабанду в крайне выгодное предприятие. За исключением периода ливийской революции против Каддафи, когда вооружение и экипировка контрабандой доставлялись из Египта в Ливию, и текущую контрабанду людей, практически вся контрабандная активность направлялась в Египет. Формальная и неформальная трудовая миграция просто следовала тем возможностям найти работу, которые предоставляла Ливия. В политической сфере ситуация была более сбалансирована, но бедуинские политики и посредники в разрешении конфликтов регулярно прибывают из Египта в Ливию. Тем не менее, финансирование предвыборных кампаний в Египет ливийскими деньгами вновь демонстрирует описанную асимметрию отношений. Эта асимметрия сформирована государствами и их экономической политикой – и это находится вне контроля Аулад Али. Наличие трансграничных родственных связей позволяет Аулад Али наживаться на ливийских нефтяных богатствах. Среди других племен Киренаики Аулад Али стали известны как Сад Шин (ас-Сахара аш-Шаркия, Восточная Пустыня). Термина Сад Шин используется ливийцами для обозначения контрабанды и другой нелегальной трансграничной активности. Он используется в ироничном, но также и в морально-осуждающем тоне. Аулад Али, конечно же, отвергают использование термина, как унижающего их достоинство.
Экономические возможности в приграничной зоне сопровождаются определенными политическими преимуществами. В прошлом, существование двух радикально отличающихся государственных систем увеличивало
количество политических раскладов и шансов присвоения государственных структур и бюджетов, с помощью которых бедуины могли преследовать собственные цели. Таким образом желание подчиниться государственной системе и превратиться в законопослушного гражданина было заменено возможностями выбора. Претензии государства – хотя бы часть из них – могут быть отвергнуты и проигнорированы – путем пересечения государственной границы. Политические проблемы и конфликты с властями исчезали в племенном контексте соседнего государства. Таким образом, Левиафан утратил значительную часть своей власти над гражданами. В противоположность другим бедуинским группам – таким, как бедуины Синая, которым приходилось сталкиваться с однозначно не племенными обществами Египта и Израиля, Аулад Али могли себе позволить жить частью транснационального социального и культурного континуума.
The practice and culture of smuggling in
the borderland of Egypt and Libya
THOMAS HÜSKEN
