Ханкей предлагал немедленно вовлечь в войну Грецию и другие балканские страны.
Идею блокировал министр иностранных дел сэр Эдвард Грей. Он аргументировал свою позицию тем, что греческое участие в войне нарушит предвоенные соглашения с Россией касательно Дарданелл и Константинополя.
В то же время, Адмиралтейство указывало на то, что Константинополь “не может быть завоеван только силами флота”. В случае, если нельзя использовать греческую или другую балканскую армию, то потребуется участие армии британской. Этому подходу, однако, воспротивился военный министр лорд Китченер, который не мог допустить отвлечения войск с Западного фронта.
Восходящая звезда британской политики, великий интриган Ллойд-Джордж вынашивал план взломать возникший на Западном фронте тупик путем внезапной атаки по германскому флангу на юго-востоке Европы с помощью греческих армий. Черчилль предлагал альтернативный план десанта на германских островах в Балтийском море.
Ханкей разработал свой план более подробно. Он предлагал перебросить к Дарданеллам три армейских корпуса, которые вместе с армиями Греции, Румынии и Болгарии должны были уничтожить оттоманскую и габсбургскую империю, и оккупировать Константинополь. Ханкей указывал, что перед этим необходимо разрешить проблемы, существующие в отношениях между балканскими государствами. Он предполагал, что это достижимо, “в случае честного раздела трофеев”.
План не осуществился из-за оппозиции Китченера, отказавшегося дать солдат, и Эдварда Грей. Грей опасался, что победоносный марш греков на столицу Византии, Константинополь, сделает невозможным передачу Константинополя России. В самих Афинах существовали сильнейшие противоречия между премьером Веницелосом, стремившимся вступить в войну на стороне союзников, и прогерманским королем Константином.
В ретроспективе кажется совершенно очевидным, что достаточно мощная и показавшая себя прежде греческая армия, при поддержке британского флота, в начале 1915 года могла с легкостью атаковать практически беззащитную столицу оттоманской империи. Никто не переживал по поводу этого упущенного шанса больше, чем Черчилль. В записке Грею он написал: “Я вас умоляю…Полумеры разрушат все, и еще миллионы будут убиты в этой войне. Не стройте препятствий на пути сотрудничества с греками!”
По иронии судьбы, кавказская атака Энвер-Паши, обернувшаяся для турок настоящей военной катастрофой, стала главным фактором, подтолкнувших англичан к началу не менее катастрофической кампании в Дарданеллах. Русские, на пике турецких атак, умоляли о немедленном отвлекающем ударе союзников по Константинополю. После того, как Энвер-Паша был разгромлен русские свою просьбу не отозвали, а лорд Китченер не сделал соответствующих выводов и позволил кампании начаться.
Пока каирская клика строила заговоры с целью отторжения арабской части оттоманской империи и вывода Турции из войны, делила еще незавоеванные земли с действительными и потенциальными союзниками, единственная реальная возможность взорвать Турцию изнутри была упущена.
Среди правящего триумвирата младотурков Джемаль-Паша сознательно дистанцировался от армянского геноцида. Его очевидным намерением было сохранить возможность вступления в переговоры с Антантой.
В начале 1915 войскам британцы нанесли позорное поражение войскам Джемаль-Паши у Суэцкого канала. С этого момента он засел в Дамаске и стал править Великой Сирией, в которую входили территории нынешней Сирии, Иордании, Ливана и Израиля. Джемаль-Паша относился к этой провинции, как будто был ее феодальным властителем. Амбиции его, однако, были по настоящему безграничны.
В конце 1915, когда скандал вокруг армянской резни достиг апогея, Джемаль-Паша вышел на союзников. Он желал, с помощью Антанты, стать турецким султаном.
Свое предложение Джемаль передал через представителя доминирующей армянской политической организации, Дашнакцутюн (Армянская Революционная Федерация). Джемаль исходил при этом из ложной предпосылки – он полагал, что спасение армянского населения является одной из важнейших военных целей Антанты. На самом деле, армянский геноцид был для союзного командования не более, чем поводом для пропагандистской кампании.
В декабре 1915 доктор Завриев, представитель дашнаков при командовании союзников, проинформировал правительство России о том, что Джемаль готов свергнуть оттоманское правительство. Это был месяц, когда началась позорная эвакуация с Галлиполи, и паша имел все основания надеяться на то, что союзники будут готовы заплатить запрашиваемую им цену за вывод Турции из войны.
Джемаль, по словам российского министра иностранных дел Сазонова, предложил следующие условия: “Свободная и независимая азиатская Турция” (состоящая из Сирии, Месопотамии, Киликии, христианской Армении и Курдистана в качестве автономных провинций), чьим верховным правителем был бы Джемаль, в качестве султана. Джемаль соглашался с неизбежностью того, что Константинополь и Дарданеллы придется отдать русским. Он также был готов взять на себя обязательство по оказанию помощи выжившим армянам. Он предлагал, с помощью союзников, совершить бросок на Константинополь, свергнуть правительство и султана. Взамен он просил обеспечить его финансовой помощью для послевоенной реконструкции страны.
Предательские планы Джемаль-Паши упоминаются в воспоминаниях видного кемалиста, депутата парламента Турции и писателя Фалиха Рифки Атай. В 1915-1918 гг он был офицером оттоманской армии и личным секретарем паши.
Россия выступила за то, чтобы согласиться с условиями Джемаля, и Сазонов был уверен в том, что союзники его поддержат. Однако, в марте 1916 Франция отказалась, заявив, что хочет для себя Киликию (на юге современной Турции). Франция также намеревалась оккупировать Великую Сирию.
Британский министр иностранных дел, сэр Эдвард Грей, также не выражал особого энтузиазма. Принять предложение Джемаля означало передачу под его контроль территорий азиатской Турции, которые Британия уже пообещала другим своим союзникам. В охоте за трофеями союзные правительства забыли о главным: ослепленные призом, они позабыли о том, что схватка еще не закончилась.
Предложение Джемаля предоставило Антанте великую возможность настоящей диверсии против оттоманской империи, но она ее упустила. Талаат и Энвер-Паша никогда не узнали о секретной переписке Джемаля с союзниками – и он продолжил войну против Антанты до конца.
Джемаль позднее прославился своими репрессиями против арабских националистов и сепаратистов. В 1916 году его агенты заняли французские консульства в Бейруте и Дамаске. Они обнаружили списки с именами арабских националистов, планировавших мятеж против турок. Несколько десятков участников арабских секретных обществ были повешены. После падения Иерусалима Джемаль бежал в Константинополь.
После поражения Турции в октябре 1918 года он, вместе с другими членами правительства, бежал на германском корабле в Германию. Новое турецкое правительство приговорило его к смертной казни заочно за репрессии против арабов. Некоторое время он занимался подготовкой афганской национальной армии. Он был убит 21 июля 1922 года в Тифлисе армянином Степаном Джагиджаном. Его убийство было частью Операции Немесис – ликвидации армянами лидеров турецкого руководства, ответственных за планирование и осуществление армянского геноцида.
