Есть факты о “Аль-Каиде Исламского Магриба – голые, проверенные факты. Организация существует. Ей управляют алжирские арабы. Она выбрала своей базой север Мали – дом Tinariwen. Она зарабатывает миллионы на похищениях граждан западных государств. Никто точно не знает, сколько. Иногда она рубит головы заложникам. Все это – во имя Аллаха. Но за пределами этого твердого ядра установленных фактов колышется размытая полутень интриг и предположений, туман теорий конспирации, превращающий AQIM в настоящее наваждение подобное Йети, или Лох-Несскому чудовищу. И под всем этим горячим воздухом спекуляций – реальные люди пустыни, Кель Тинаривен, изнывающие в невзгодах.
Большинство из них живет в реальности, в суровой ежедневной песчаной бесславной реальности, о которой кабинетные теоретики и аналитики не имеют представления. Но эти люди живут без знания геополитического механизма за этой реальностью. Они знают, что они умирают. Они знают, что дожди идут реже, чем это было раньше. Они знают, что правительство в Бамако, 1500 км к югу, бросило их на произвол судьбы, что основы цивилизации – школы, клиники, регулярное энергоснабжение, функционирующая экономика, социальная защита отсутствуют в их жизни, что туризм убит чужеземцами – алжирскими арабами, во имя Ислама. Но почему?
Алжирский джихад В начале 90-х небольшая клика алжирских генералов, фактически управлявших страной с момента получения независимости, обнаружила, что она непопулярна дома и изолирована за границей. Ярость и негодование простых алжирцев против этих теневых силовиков и их политической организации, FLN – единственной партии в этом партийном государстве достигла точки кипения в середине 80-х. Вдохновленные Берберской Весной 1982, чувства выплеснулись и обратились в взрывоопасную демонстрацию народной мощи в октябре 1988. Это народное восстание, настоящая “Арабская Весна”, проигнорированная остальным миром, прямо привело к первым в истории Алжира многопартийным выборам в 1991. Первый тур выборов, состоявшийся в декабре 1991, продемонстрировал неоспоримое преимущество и неизбежность победы Исламского Фронта Спасения (Front Islamic du Salud , FIS). Но генералы решили, что не могут рисковать – передавать власть партии, которая рассматривает саму идею демократии в качестве неисламской западной ереси.
Исламская догма утверждает, что источником власти может быть только бог, а не народ, и потому сама идея демократии безбожна. Генеральская догма утверждает, что власть принадлежит военным по праву и привилегии. Две догмы казались несовместимы, и потому генералы отменили второй этап выборов, который был намечен на январь 1992. Этот эффектный аборт демократического процесса запятнал генеральский имидж в глазах Запада – США и Франции. Дома эффект был катастрофическим. Ярость кипела в сердце нации. Многие алжирцы пришли к выводу, что генералы, FLN и вся их прогнившая система должна быть уничтожена – и, если надо – любыми способами. Каждый кто так или иначе связан с системой, должен быть наказан за то, что принимал участие в ограблении нации, лишении ее свободы и чести. Генералы попытались утихомирить страсти, и импортировали нового лидера в виде Мухаммеда Бодиафа, героя войны за независимость, находившегося в изгнании за оппозицию президенту Бен Белла в начале 60-х.
Они назначили его временным президентом в январе 1991, но этот шаг оказался не более, чем проблеском надежды перед лицом надвигавшегося шторма эмоций, шторма, который отказывался утихнуть. Бодиаф был убит шестью месяцами позже младшим лейтенантом элитного подразделения коммандос, связанного с спецслужбами. (Подробнее об этом – здесь). Постепенно, на протяжении 1991 года, надежды, которые алжирский народ вложил в демократию, смутрировали в кампанию массового гражданского неповиновения, кровопролитие и герилью. Наиболее радикальные элементы FIS ушли в горы, и сформировали несколько различных исламистских милиций, и поклялись продолжать войну за создание исламского государства. Большинство этих доморощенных джихадистов ясно осознавали, что их врагами являются государство, армия и полиция. Они считали, что убийство гражданских есть харам – грех. Сердца, однако, быстро очерствели, и месть распространилась повсеместно. Этот процесс усилился после прибытия из Афганистана ветеранов войны против советской оккупации и тех, кто прошел там подготовку позже. Коллективно, они были известны в Алжире как “Ле Афганс” и именно на них лежит ответственность за внедрение летальных тактик герильи последующего десятилетия.
