Сегодня о секретных арабских обществах известно гораздо больше, чем во времена Китченера и Клейтона. Большинство участников были членами арабских элит, хорошо связанных с режимом, свергнутым младотурками. Они чувствовали, что их традиционному благополучию угрожает революционная активность “Комитетов”, и именно это было основным побуждающим мотивом их действий.
Ответ Китченера Хуссейну, согласованный с Эдвардом Греем гласил: “Если арабы помогут Англии в той войне, которую развязала против нее Турция, Британия гарантирует, что никакого вмешательства во внутренние дела Аравии не произойдет, и любыми средствами поможет арабам в борьбе с иностранной интервенцией”.
Ответственными за перевод телеграммы на арабский в Каире были генеральный консул Милне Читхэм и Рональд Сторрс. Они взяли на себя вольность несколько расширить толкование слов лорда Китченера. В их переводе говорилось об “освобождении арабов”. Это направляло политику Британии в направлении, указанном генералом Вингейтом. В отличие от Китченера, намеревавшегося решить арабский вопрос после окончания войны, нетерпеливый Вингейт настаивал на немедленных действиях сразу после начала войны. Его целью было заманить арабов и заставить их начать действовать против оттоманской империи. Уже в январе 1915 года Вингейт, в письме Клейтону, жаловался на то, что Британия, возможно, запоздала с началом этого благородного предприятия.
После получения телеграммы Китченера арабские эмигрантские группы в Каире вступили в контакт с Клейтоном и сообщили, что люди в Хиджазе подозревают ловушку, и потребовали “разъяснений”. Китченер, заручившись одобрением Грея, поручил Агентству такие разъяснения издать. Снова Агентство вышло за рамки инструкций, и в арабском переводе пообещало что в “случае, если обитатели Палестины, Сирии и Месопотамии сбросят турецкое иго, Британия гарантирует их независимость”.
Проблема, однако, была не в британских гарантиях, которые становились действительными лишь в случае весьма маловероятного успешного восстания арабских провинций. Проблема была в том послании, которое сам Китченер направил в Мекку.
В нем говорилось: “Дай Бог, чтобы настоящий араб стал халифом Мекки или Медины, и да поможет ему Господь в избавлении от всех зол, что происходят сейчас”. Восстановление арабского Халифата было стратегией Китченера для послевоенного противостояния с Россией. Арабы, жившие в политическом заповеднике своего полуострова, вряд ли были в состоянии это понять. Они также вряд ли осознавали, что Китченер, Сторрс, Клейтон, Вингейт совершенно не понимали природы Халифата.
С точки зрения британских лордов, халиф был исключительно духовным лидером – исламским аналогом Папы Римского. Каирская клика не осознала фундаментального факта исламской жизни: халиф был также и светским принцем, правителем, источником закона, лидером не только в молитве, но и в битве.
Далее, помощники Китченера, несмотря на всю их предполагаемое знание Востока, не сумели различить глубины той пропасти, которая разделяла исламские секты. Согласно их плану, Ибн Сауд, глава безжалостной реформистской ваххабитской секты должен был подчиниться традиционному суннитскому правителю Мекки.
Письмо Китченера совершенно сбило с толку его получателя. Эмир Мекки вообразил, что ему предлагают стать монархом огромного королевства – и именно в него должен был превратиться, с мусульманской точки зрения, новый халиф ислама. Обрадованный эмир попросил англичан точно описать границы его будущих владений: Каир был шокирован.
Британцы намеревались поддержать кандидатуру Хуссейна на пост “Папы” ислама – пост, который попросту не существовал – но даже об этом они не знали. Они также не знали, что в глазах арабов они предложили Хуссейну стать единоличным авторитарным правителем всего арабского мира. Китченер и его лейтенанты были бы потрясены, если бы поняли, что их послания означают в мусульманском мире.
Данный пост является продолжением Каирская клика и расчленение Порты
Следующий пост Как Антанта оставила Россию без Константинополя
