В основном, однако, Сайкс всегда был близок к позиции Китченера, которую он принимал с некоторыми модификациями. Он также считал, что халифат нужно передвинуть подальше на юг, выведя его из сферы русского влияния. Он указывал на возможную финансовую роль Франции в делах будущего халифата, исходя из того, что большая часть долгов Порты принадлежит французским финансистам.
Сайкс, бывший одним из самых видных членов протурецкой группы в парламенте, внезапно сменил веру и стал ярым сторонником раздела оттоманской империи. В письме приятелю, депутату парламента Убри Херберту: “Турции быть не должно. Смирна должна стать греческой, Адалиа итальянской, южный Таурус и северная Сирия французской, Фалыстын – британской, Месопотамия – британской, все что осталось, включая Константинополь – русским. Я должен петь Te Deum в Соборе Св. Софии”. Письмо написано в День Дурака – 1 апреля 1916 года.
Смена веры была характерна для Сайкса и для многих других британских лидеров. До войны он был ярым антисемитом, но во время войны конвертировался в сионисты. До войны он ненавидел армян, но во время войны внезапно их полюбил, увидев в них потенциал разрушения оттоманской империи. Об этих и других метаморфозах баронской политики будет рассказано позднее. Но нельзя не упомянуть о печальном конце, поджидавшем Сайкса сразу после окончания войны.
Марк Сайкс, сделавший во время войны блестящую карьеру, и метивший в премьеры, закончил свою жизнь неожиданно и иронически. В 1919 году он должен быть принять участие в Парижской мирной конференции, которая, среди прочего, установила границы нескольких государств согласно сформулированным им рекомендациям. По дороге, он, однако, подхватил испанку и умер в парижском отеле. В 2008 году тело барона эксгумировали ради того, чтобы изучить причины его смерти “с целью предотвращения будущих эпидемий” .
Этот пост явялется продолжением Как Антанта оставила Россию без Константинополя
Следующий пост Арабская Весна – дубль первый. Создание Арабского Бюро
