Каждый год в бундестаге совершается хорошо отрепетированный ритуал: дебаты о различных иностранных миссиях бундесвера. Правительство рассказывает депутатам о важности того, чем заняты немецкие солдаты в Мали, Афганистане, о том, как они поддерживают мир, строят школы и бурят колодцы. Оппозиция, со своей стороны, кричит о нашем совершенно безопасном мире и требует сократить военный бюджет до уровня финансирования провинциального стрелкового клуба – и немедленного выхода из НАТО. На протяжении года принимаются различные требования об амбициозных проектах в области вооружения, в которых деньги сгорают, как костре на Пасху. Все это ведет к одному умозаключению – с этой армией, с этим министерством обороны и с этой бессмысленной политикой государство существовать не может. Проблема в том, что союзники Германии придерживаются такого же мнения.
Флэшбек: в 1992 я встретился с майором Национальной Народной Армии ГДР. Он работал в Генштабе, и прожил всю жизнь как солдат, боролся со злобным врагом, затаившимся в засаде прямо под забором социалистического отечества – и делал это согласно всем известным правилам ведения войны. Он разрабатывал планы, писал таблицы, вычислял расстояния и уровни готовности, необходимые для того, что продержаться до того, как на подмогу подоспеет “настоящая армия” – русские. И он рассказал мне о своем самом глубоком разочаровании, ждавшем его после того, как социалистическое отечество исчезло, народная армия была расформирована, а его карьера закончилась. Человек, вся жизнь которого прошла в передвигании маленьких пластиковых танков по большим картам, поехал на машине и взглянул на реальное “поле боя”, по холмам и долинам, по улицам и площадям предполагаемого противника, там, где готовился “стремительный удар бундесвера”. Что он обнаружил? – Ничего – ни позиций, ни войск, ни укреплений – ничего. Только после этого он осознал, что играл в фантомную войну тридцать лет. Он сказал буквально следующее : никогда я не встречал стада баранов, подобного бундесверу. После этого он полетел в США и посетил Вест Пойнт. Он вздохнул с облегчением – есть хоть какая-то армия, достойная такого названия.
Конфузы армии добра
Назад в 2018. Наши дроны не летают, пилоты наших вертолетов учатся на симуляторах – потому что в их распоряжении нет пригодных к полетам вертолетов, все наши подлодки сломались, и никто уже не вспоминает о чуде транспортного самолета А 400 – за него становится уж слишком стыдно. Wall Street Journal сообщает, что наши новейшие, только что заказанные фрегаты F-125 – металлолом. Издание пишет о “стремительно исчезающей военной экспертизе и нарастающем замешательстве среди германских политиков, которые не в состоянии решить, чем должна быть их армия”. Целая серия провалившихся инфраструктурных проектов подорвала репутацию германских инженерных навыков. В Берлине за 6 миллиардов евро строят аэропорт – и через 10 лет после намеченной сдачи, все еще никто не может сказать, когда его наконец откроют. Модернизация крупного железнодорожного узла в Штутгарте – также завершится неизвестно когда. Обозреватели относятся данные “неудачи” за счет плохого планирования и менеджмента, которые начал проявляться в больших военных проектах.
