Все здание посольства было охвачено огнем, особенно набитые документами финансовая и плановая секции. Они находились на втором этаже – прямо под стальной камерой, где теперь, в буквальном смысле, поджаривались работники посольства.
Между тем, погромщики наслаждались уничтожением автомобильного парка посольства. Всего были сожжены 60 автомобилей. Американский флаг был сбит с крыши посольства и на его месте водружен флаг исламской республики Пакистан. Более опасная авантюра была предпринята группой студентов, которая пошла громить жилой квартал посольства. Обнаружив несколько прятавшихся американцев, студенты объявили о своем плане отвезти их в кампус университета и там предать их суду “как американских шпионов”. План был расстроен только благодаря мужеству лейтенанта пакистанской полиции. Он сделал вид, что присоединился к мятежу, и вызвался отвезти заложников в университет на грузовике. Вместо кампуса он отвез их в безопасное место.
Лейтенант был не единственным пакистанцем, проявившим мужество. В нескольких километрах от посольства разъяренная толпа атаковала здание Американской Школы. Полковник пакистанской армии, вооружив бейсбольными битами несколько десятков солдат и полицейских, сумел отбить нападение – пока перепуганные дети лежали под партами в запертых классах.
Пакистанское правительство, однако, такой активности не проявляло. Генерал Зия наслаждался проявлениями народной любви во время военного парада в Равалпинди. Женщины забрасывали Зию лепестками цветов. Велосипедный кортеж Зия периодически останавливался, и помощники раздавали народу мешки с рисом, монеты и Кораны. На рынке генерал произнес прочувственную речь, в которой обещал “превратить Пакистан в неприступную крепость Ислама”. Затем генерал выразил свою обеспокоенность происходящими беспорядками – но не в Исламабаде, а в Мекке: “Ситуация в Кааба очень печальна. Правоверные всего мира должны молиться Всемогущему Аллаху, чтобы он сжалился и проявил милосердие к мусульманскому миру “.
Пока жалостливые речи генерала транслировались по пакистанскому радио и ТВ, американские официальные лица всех рангов – вплоть до президента Картера – безуспешно пытались связаться с ним. Зия просто отказывался принимать звонки. Позднее толкователи поведения пакистанского диктатора пришли к выводу, что он не хотел оказывать никакой явной поддержки американцам в этот критический момент, и просто увильнул от ответственности и необходимости принимать серьезное решение. Точно также вела себя пакистанская государственная и военная машина. На протяжении дня к посольству продолжали прибывать военные и полицейские отряды. По выражению обозревателя пакистанской газеты Dawn, солдаты “вели себя, как молчаливые обозреватели”.
Официальное бездействие было воспринято в качестве одобрения. В самом Равалпинди, в то время как по городу педалировал Зия, толпа сожгла церковь Иисуса и Марии, американский информационный центр, британскую библиотеку и офисы American Express. Аналогичные атаки произошли в Лахоре и Карачи. В Лахоре погромщики, поджигая американский культурный центр, вопили : “Священный Кааба оккупирован американцами и евреями!”
Около половины четвертого дня посол Западной Германии Ульрих Шескер, проявив немалое личное мужество, подошел к буйствующим у горящего американского посольства мятежникам и попросил их разойтись. Это ничего не дало.
Многие обитатели Исламабада присоединились к мятежу спонтанно, дабы выразить гнев, разрывавший их сердца. Тем не менее, существуют признаки того, что мятеж был организован, и управляли ими люди, одетые в особой формы свитеры. Некоторые из них говорили на арабском, и, скорее всего, были палестинскими студентами из университета Каид-и-Азам. Тысячи людей были доставлены к посольству автобусами государственной Пенджабской Автобусной Корпорации. Погромщики появились одновременно у нескольких десятков американских целей по всей стране – это также свидетельствовало о наличии плана и координации действий.
