В нашем случае, это означает, что именно из-за того, что машина читает нас как механический алгоритм, слепо и бессознательно, она в состоянии выдавать решения, которые будут больше подходить внешним реалиям, чем наши собственные решения. Прежде всего, она будет принимать в расчет наши желания и нужды. Машина в состоянии распознать все непоследовательности, измерить все бессвязности, и обходится с ними куда более рационально, нежели наше фиктивное “Я”.
Предположим, я должен решить – жениться или нет. Машина получит и проанализирует все эмоции, которые меня мучают, запишет все прошлые разочарования и всю боль, о которой я сам , скорее всего, предпочел бы забыть. После этого она подобьет баланс и вынесет хорошо продуманное и обоснованное решение – да или нет. Таким образом, уровень разводов резко сократится.
Но не должно ли это частное знание распространится и на принятие политических решений? В то время, как мое фиктивное “Я” может легко соблазниться речами популистов и демагогов, машина запомнит мои прошлые разочарования, и зарегистрирует противоречия между моими сиюминутными страстями и постоянными убеждениями. Она поможет мне разрешить текущие кризисы, и тем самым увеличить последовательность в процессе принятия мною важных решений. Короче говоря, почему бы машине не голосовать вместо меня?
И здесь мы затрагиваем ключевой пункт либерализма – суверенное, автономное и последовательное “Я”. Если свобода прежде всего означает свободу выбора, и современный либерализм не оставляет в этом никаких сомнений, не должны ли именно либералы приветствовать появление подобной машины, которая сделает возможным для индивида принятие рациональных решений, тех решений, которые наиболее всего подходят этим индивидам? Тут стоит процитировать Харари:
“Чтобы либерализм имел смысл, “Я” должно иметь один голос , потому что если у меня – больше, чем один аутентичный голос, как я буду знать, каким голосом пользоваться в избирательном участке, в супермаркете и на ярмарке невест? Но в тот момент, когда в нашем распоряжении оказывается система, которая реально меня лучше знает, будет скорее глупо оставлять какой-либо авторитет в руках остатков “Я”. Либеральные привычки типа выборов превратится в анахронизм, потому что Google окажется в состоянии лучше представлять меня, чем я сам”
Что из всего этого следует? – По меньшей мере, три вещи.
Во-первых, весьма возможно, что хотя обрабатывающий данные суперкомпьютер не является всемогущим и безошибочным, в среднем, он выбирает лучшие решения, нежели наш ум. Возьмите, для примера, медицину, где уже сегодня он ставит диагноз лучше, чем семейный врач. На фондовом рынке программы, которые вы можете загрузить бесплатно превращают финансового эксперта в моду вчерашнего дня. Итак, когда индивиду это удобно, он делегирует по меньшей мере половину своих полномочий о принятии решений машине. Его жизнь улучшается. Он теряет сам себя – но добровольно, исходя из высшего благоразумия.
