Конечно, не все исследования следуют описанным выше рецептам.. Те исследования, в которых тщательно концептуализируются и измеряются контрольные переменные, те, в которых описывается наиболее вероятный альтернативный вариант, включающий измерения издержек и благ неким оправданным способом, зачастую обнаруживают, что по меньшей мере некоторые эпизоды западного колониализма принесли с собой чистую выгоду. Такие работы обнаружили доказательства значительного социального, экономического и политического прогресса при колониализме: расширение образования, улучшение системы здравоохранения, отмена рабства, расширение возможностей занятости, улучшение администрации, создание базовой инфраструктуры, права женщин, предоставление гражданских и политических прав общинам неприкасаемых, справедливое налогообложение, доступ к капиталу, генерация культурного и исторического знания, формирование национальной идентичности – и это лишь несколько измерений.
Это приводит нас ко второму провалу анти-колониальной критики. С учетом того, что объективные издержки и выгоды колонизации варьировались от места к месту, другой подход – попросту игнорировать мнение тех, кого колониализм касался. Субъективный легитимный подход должен задаться вопросом, считали ли народы, через свои верования и действия то, как колониализм относился к ним правомерным. Как продемонстрировал Хехтер, часто иностранное правление считалось более легитимным в мировой истории, поскольку предлагало лучшее правление нежели аборигенная инициатива.
Анти-колониальные критики попросту утверждают, что колониализм был навязанной извне властью без какой бы то ни было народной легитимации. Но, до самого последнего периода европейский колониализм был в высшей степени легитимным – и с хорошими на то причинами. Миллионы людей переселялись к зонам интенсивного колониального правления, посылали своих детей в колониальные школы и госпитали, шли работать на должности в колониальной администрации, воевали в колониальных армиях и принимали участие в колониальном политическом процессе – и речь идет об относительно добровольных действиях. Само стремительное распространение западного колониализма, с применением минимальной силы – неопровержимое доказательство того, что население предпочитало такой вид правления любым другим возможным альтернативам. “Охранители”, “пособники” и “коллаборационисты” колониализма в разы превосходили количество “сопротивленцев” – имперская экспансия зачастую была не только результатом европейского нажима, но и аборигенного затягивания. В Борнео султан Брунея назначил английского путешественника Джеймса Брука раджей хаотической провинции Саравак в 1841 году, после чего порядок и процветание достигли такой степени, что даже когда в 1888 был провозглашен британский протекторат, султан предпочел оставить его под контролем семьи Брука до 1946 года.
Сэр Алан Бернс, губернатор Золотого Берега во время второй мировой войны отмечал:
“Если бы народ хотел сбросить нас в море, нам нечего было бы этому противопоставить. Но он не ограничился пустыми изъязвлениями лояльности – тысячи мужчин пришли служить в армию, военные фонды и благотворительные организации наполнились дарами и пожертвованиями. Это было любопытной чертой поведения для людей, уставших от британского правления”.
