Они явно могли предоставлять и другие услуги – как один из членов семьи Рути, португальский канонир еврейского происхождения, которого прозвали Мастер Хуан, ставший бомбардерио одного из Ваттасидских султанов. Рути – хороший пример того, как эти семейные сети пересекали политические и религиозные границы. Один кузен, шейх аль-Яхуддин (мэр евреев) в Фезе, другой был близок к королевскому двору в Лиссабоне, в то время как еще один кузен служил снабженцем португальских гарнизонов в в Марокко. Подобные же сети соединяли искусных еврейских изгнанников Иберии с индустрией вооружений в османской империи. Раввин Элияху Капсали (1467-1523) писал, что султан Селим “любил евреев очень сильно, потому что видел, что с их помощью он оказался в состоянии громить нации и убивать великих королей, ибо они изготовляли для него орудия и другие вооружения”.
К концу 16-го века многие из этих бизнесменов вышли из тени. Розалес, Пелах, Леви открыто создали бизнесы по лицензированному производству вооружений для своих суверенов – султанов Марокко. Карьера рожденного в Португалии Дома Иоанна Мигуеза была еще более блестящей. Кузен могущественного клана испанских банкиров, Дома Мендес, члены которого публично перешли в христианство, но в частной жизни продолжали придерживаться своей веры и обычаев. Семья, осознавая надвигающиеся на испанских конверсос опасности – в особенности на тех, кто был богат, и кому корона должна была гигантские суммы, начала методически диверсифицировать и распределять свои капиталы. Несмотря на то, что молодой Дом Хуан Мигуез был рожден в относительной безопасности Португалии, его послали в знаменитый университет Лувена. После этого он вступил в кружащий голову финансовый мир Антверпена – в последние дни старого бургундского герцогства. Здесь, под именем Жозефа Нази, он стал знакомой и располагавшейся обширной сетью связей и знакомств фигурой при дворе регентши Марии, умной сестры императора Карла V, также близким другом Максимилиана, племянника императора и юного принца Вильгельма Оранжского. Позднее он перебрался во Францию, а затем – в Венецию.
В Венеции он начал переговоры, благодаря своим добрым отношениям с Моше Хамоном, личным доктором султана, с Сулейманом Великолепным. Он получил от него официальное приглашение и со всей семьей перебрался в оттоманскую столицу. По прибытии в Стамбул в 1554 году Жозеф публично вернулся к своей вере и женился на кузине, дочери его тетки, чрезвычайно богатой Донне Грации Мендез-Нази. Чувствуя себя в полной безопасности в Стамбуле, он начал коллекционировать еврейские манускрипты и открыл типографию. С тех пор он был известен под именем Юсеф Нази и превратился в важную фигуру при дворе султана Сулеймана, а позднее стал советником султана Селима. Именно такой вид близких связей позволял торговле, финансам, письмам и разведывательным данным перемещаться с захватывающей дух скоростью через военные зоны Средиземноморья, и именно они позволил Ваттасидскому султанату продолжить свое существование несмотря на потерю всех основных портов, захваченных португальцами.
Barnaby Rogerson The Last Crusaders: East, West, and the Battle for the Center of the World
