Бывший министр внутренних дел Израиля Гидеон Саар и бывший высокопоставленный офицер управления логистики израильской армии Рон Тира опубликовали в журнале Института Стратегических Исследований Израиля аналитический обзор будущей войны против “Хизбаллы”.
Саар и Тира, в первую очередь интересуются “контекстом” будущей войны и тем, как “позитивные цели” может ставить перед собой каждая из сторон. Под позитивными понимаются попытки оформления политических реалий посредством военного конфликта. Они противоположны “негативным целям” – таким, как попытка ограничить наращивание военной мощи “Хизбаллы”.
Саар и Тира указывают на три новых фактора, оказывающих решающее воздействие на формирование новой политической картины в регионе: наращивание “Хизбаллой” арсенала высокоточного оружия, углубление иранского военного присутствия и в Сирии, и в Ливане, и российская интервенция в Сирии.
Иран посредством наращивания своих возможностей на сирийской и ливанской территории, пытается создать военный паритет с Израилем – или даже достигнуть такого состояния, когда он сможет бросить ему прямой вызов и причинить большой ущерб и гражданской, и военной инфраструктуре Еврейского Государства.
Уникальность израильской ситуации заключается в том, что речь идет о развитом западном государстве, зависящим от сложных технологий, но также и государстве с небольшой, очень сконцентрированной инфраструктурой, характеризующейся крайне низким запасом мощностей.
Фундаментальный анализ по сравнению с (неизвестным) контекстом будущего конфликта
Все военные конфликты можно анализировать на двух уровнях: фундаментальном – базисные характеристики соответствующей системы, где темпы изменения медленны, и контекст, в котором вспыхивает конфликт (кто его начал, что он пытается достичь, при каких обстоятельствах). Этот контекст будущего конфликта с “Хизбаллой” в настоящее время неизвестен, и потому его анализ по определению ограничен. Тем не менее, возможно обсуждать фундаментальные характеристики системы и спектр (хотя бы и ограниченный) возможных будущих контекстов, а также роль и метод оценки контекста после того, как война уже началась. Конечно, можно спорить о том, что пока контекст конфликта не установлен, нет смысла спорить об “общем” анализе на фундаментальном уровне. Тем не менее “обобщенный” анализ по настоящему важен, поскольку он создает общие знания и общий язык на политическом и военном уровне. Если перефразировать Эйзенхауэра, план, основанный исключительно на фундаментальном уровне недостаточен, но процесс планирования несет с собой ценное понимание.
