В этом духе,Хоркхаймер призывал нас защищать западноевропейский свободный мир как “остров свободы в океане угнетения” – не только против гитлеровского фашизма, но и против лефтистского тоталитаризма ленинско-сталинского образца.. И сегодняшние левые не то что этого не хотят – они делают нечто прямо противоположное.
Я остаюсь верным наследию Макса Хоркхаймера. Враги Европы, фашизм и лефтистский тоталитаризм, остались, но к ним присоединился третий враг – исламизм. Кто, как не я предупреждал об этой опасности – был проклят левыми в качестве “расиста” и “исламофоба”.
Предыдущие замечания формируют основу, с которой сегодняшние лефтисты атакуют европейскую идентичность. Они демонтируют Европу посредством культурно-релятивистского нигилизма, отрицающего всякие основания европейской идентичности. В нижеследующем я намерен описать пять центральных тем, связанных с продолжением европейской идентичности – и которые подвергаются атакам лефтистов.
Во-первых, миграция и беженцы в качестве меньшинств. Лучше всего идея философского дискурса европейского модернизма отражена Юргеном Хабермасом. Он представляет решимость и побудительный импульс индивида в качестве центрального достижения Европы. Такой идеи не существует в исламе. В исламе человек – часть коллектива уммы, всемирной исламской общины. Лефтисты работают в союзе с исламистами в борьбе за признание меньшинств как таковых – а не состоящих в них индивидов. В совместной враждебности в отношении европейской идентичности различия между европейскими левыми и ориенталистскими исламистами исчезают.
Во-вторых, свобода мысли без цензуры: левые, посредством доминирования в медиа, осуществляют цензуру политической корректности, которая запрещает “некомфортные мысли” (Адорно) в общественной жизни и дискурсе. Они запрещены тиранией преобладающего нарратива. Это работает против всех достоинств и правил демократии, как они изложены в книге Джона Стюарта Милля “О свободе”.
В-третьих, секуляризм – это – одно из величайших достижений Европы. Французская Революция превратила эту идею в социальную реальность, и именно против нее выступает лефтисткая толпа, в негласном сговоре с исламистами и под прикрытием “свободы религии”. Под покровом этого слогана религиозной свободы для ислама то европейское достижение, которое Макс Вебер называл “отрезвление мира” исчезает.
В-четвертых – отмена фактов и объективной реальности. Это является сутью лефтистской идеологии культурного релятивизма и постмодернизма: фактов больше нет, а есть лишь постфактум, то есть, идеологическая деменция лефтистов.
И, наконец, в пятых – лефтисты, идеологически представленные релятивизмом, впутаны в противоречие, в котором они помогают религиозному абсолютизму мусульманских мигрантов. На деле, в общественной сфере уже создан лефтистский абсолютизм, который разрушает любой истинный плюрализм. Плюрализм “открытого общества” (Карл Поппер) – сердце европейской идентичности.
Может ли Европа пережить лефтистское самоотрицание в качестве доминирующего нарратива? У меня нет ответа на этот вопрос, но я надеюсь, что мне не придется стать свидетелем исламизации Европы.
Eine merkwürdige Allianz: Die Feinde Europas
Von Bassam Tibi.
